Не красит девушек одежда, так, как их красит нагота И наше явное желанье увидеть тайные места
И вот очередной «страдалец», придя в стрип - клуб, он аж кипит, -Она красива, видишь это? ....................................- Да, да, я вижу - целлюлит. - Куда ты смотришь, извращенец?! Ведь ничего не видишь ты! - Да, в стрипе трудно быть поэтом, мессией чистой красоты.
- Ну, посмотри же, как танцует и как природой снабжена! - Она – богиня, видишь это?! .....................................- Я вижу, что обнажена. Я вижу все её изъяны: растяжки, грим и грудь висит, Я вижу, как она устала, синяк на ножке, грустный вид.
- Ну, ты даёшь! Ведь это.. это... все воплощенные мечты! - Нет. Это шоу. Распродажа. Убийство танцем красоты.
- Но что ж тогда ты ищешь в стрипе? Если не "тащит" красота - И не доводят до экстаза богини ночи и шеста?
- Что я ищу? Не знаю толком, наверное сиянье глаз - И чтоб плясала - понимаешь, лишь для меня, а не для вас.
- Я видел это так недавно, тому лет пять иль шесть… ....................................................Сейчас… И этот взгляд, и этот танец в крови у каждого из нас, У тех, кто каждый вечер в клубе, сидит, салфетку теребя, И ждёт лишь ту одну богиню, что спляшет только для тебя.
-Тогда давай - ка поактивней - сидеть на месте ведь фигня. - Нет, ты не прав, неважно где я - она везде найдёт меня - И что случится, когда встретишь? «В грязь соболя» и «Мендельсон»? - Ты ничего опять не понял, зачем мне портить сладкий сон?
Она останется богиней, к которой я не прикоснусь, Мечта не может просыпаться, под боком, когда я проснусь. Мы существуем лишь отдельно, а вместе - краткий миг, как сон, И это взрыв, оргазм, катарсис! Всё остальное - моветон.
- И ради этого мгновенья годами посещаешь клуб? - И отвергаешь наслажденья как обожравшийся инкуб?
- Ты знаешь, как сказал патриций: жизнь - это чаша, и она, Для наших чувств и наслаждений, для драгоценностей нужна. И ковыряясь в бриллиантах, ну то есть в поисках… беды Ты – ценишь лишь размер в каратах, я – только «чистоту воды»
--------------------
Ради любви можно простить всё что угодно, даже собственную смерть - я знаю, прощал. |
|