Плывёт июль как древний призрак -
Разгорячённый, тяжко дышит,
Плывёт июль, и это - признак,
Что август вновь опасно-близок.
Забрался он уже на крыши
И там с улыбкой Моны Лизы
Средь голубей, безмозгло-сизых,
Глядит на нас как кот на мышек.
А мы его не видим снизу
И тихих слов его не слышим,
Что вскорости по лету тризна,
Он нас туда вьетнамским рикшей
Доставит бережно, без риска,
На ленте времени лишь риска
Останется. О Харе Кришна!
Как грустно в осени российской,
Когда в ветвях от листьев чисто,
И даже замирают числа
На счётчике прошедшей жизни -
Как будто кто-то врезал в дышло.

Сил уже мало осталось
И постоянно я занят.
Женщина просит глазами:
"Не отпусти меня в старость,
Дай мне побыть той же самой -
Лёгкой, наивной и юной," -
Только с исходом июня
Лету готовится саван.
Дело не в чёрствости вовсе,
Дело - в каком-то законе,
Сердце тихонечко стонет
От безысходности. Осень
Неумолимым финалом
Жизни - красивой, но бренной -
Мир получает в аренду,
Счёт оплатив по безналу.
Осенью петь и бездумно
Тратить улыбки по ходу
В хмурую эту погоду
Сможет лишь полная дура.
Ты же, рассудком влекома,
Будешь надежды не чаять.
Я, как и ты, опечален
Этим бездушным законом,
В оцепенении замер,
Верить не хочется - верю,
Мне бы его опровергнуть -
То ли нет сил, то ли занят.

Природа поклонилась октябрю
Прогнувшейся спиною чёрных пашен,
А где-то люди пьют холодный брют -
Им по жаре не ведать грусти нашей.
Что ж, дай им бог знать радость наизусть,
Не въехать тем, кто здесь ни разу не был,
Что может быть и наслажденьем грусть
Под этим самым тускло-серым небом.
Им не понять, что можно здесь любить
Раскисшие разляпистые хляби,
Что в этом мире даже можно жить,
Хоть он - бардак, а в нём все бабы - бляди.
А жизнь вперёд покатится опять
По ранее очерченному кругу -
На первый снег под баночку опят
Бутылку на двоих раздавим с другом,
И праздничные пьянки чередой
Закончатся лишь заполночь на кухне...
Земля под зимне-снежной скорлупой
До оттепелей так и не протухнет.
А там она воскреснет, побежит
По ней трава на тонких ножках справно -
Пожалуй, в нашем мире можно жить,
А бляди? Бляди... Это даже славно!