- Ох! Это ж надо было так вчера! – раздался стон старца- покровителя рыбаков, силящегося оторвать голову от подушки: - И водка, и пиво! Зачем? Мало помалу память начала возвращаться к старику, в голове которого всплывали подробности прошлого вечера. «Да, Маша, удружила ты мне вчера, как я теперь буду людям-то в глаза смотреть? Чтоб мне провалиться от стыда на этом самом месте!» «В другой раз примешь к сведению, когда решишь поучаствовать в устройстве моей личной жизни – невозмутимо отвечала Маша, помешивая чай – Будет тебе урок!»
Как ни странно, девицы после вчерашнего были бодрыми, как ни в чем не бывало, то ли по причине молодости и завидного здоровья, то ли потому, что не запивали водку пивом. Старик поднялся с постели, дрожа мелкой дрожью, прошелся по комнате, нашел в походной аптечке анальгин и проглотил четыре таблетки, запив их «Бонаковой» из горлышка бутылки. «Завтрак ты проспал! – сказала Лена – Мы решили тебя не будить и уже позавтракали, но договорились на кухне, что если ты захочешь, то тебя накормят» «Спасибо не надо! – отвечал покровитель рыбаков, которого вдобавок мутило: - Маша, сделай мне, пожалуйста, сладкого чая, не дай умереть бедолаге от похмельного синдрома на чужбине вдали от рОдных дИтушек и внучков!» «Может, лучше тебе налить водки или пива? – предложила Маша – И то, и другое имеется!» «Нельзя! И так страшно будет ехать мимо ДПС! Господи, отведи от меня их полосатый жезл!» - отвечал старик. Потом он выпил горячего и сладкого чая (много), постоял под горячим душем (долго), и похмелье нехотя стало отпускать его из своих объятий.
«Ну, поедемте, раз вы, золотые мои, готовы, то нечего откладывать!» - объявил, наконец, собравшийся с силами старичок. Вышли на двор. По двору перемещались, как в фильмах о живых мертвецах - зомби, мрачные вчерашние участники шумного застолья, готовившиеся отправиться по своим делам, их лица были серы и помяты, и даже одно лицо, угодившее по недоразумению на валун, лежащий в стороне от дорожки, заклеено лейкопластырем крест на крест (с перекрестьем на переносице). «Славно вчера посидели!» - констатировал старик с удовлетворением, обводя взглядом вчерашних собутыльников и вежливо им кланяясь.
Ближе к Беломорску старичок оживился и даже проголодался, после шлюза через Беломорканал, сразу заметил указатель «Бесовы следки», вспомнил, что следки находятся в сухом русле р. Выг и, что ежели кто, стоя в этом русле, услышит вой серены, то ему надобно очертя голову бежать оттуда; ибо вскорости произойдет сброс воды, и смоет несчастного, как какашку в унитазе. Бегать старику не хотелось, поэтому поехали дальше. Перед Беломорском в лесу на острове имелись и еще петроглифы – древние наскальные рисунки древнего человека, но указателя путешественники не заметили и въехали в Беломорск.
Беломорск, скорее, был похож на поселок городского типа, чем на город, по нему протекал порожистый Выг с синей водой и белыми бурунами на порогах. Двигаясь дальше через город, заметили магазин «Магнит», где пополнили запасы еды и питья. Поворот на порт так же благополучно проскочили, как и на петроглифы. Когда по дороге из щебня проехали пару верст поняли, что Белое море, вот оно – справа виднеется, но решили ехать дальше, пока дорога сама не выведет прямо к берегу.
Закончился дачный пригород, и видно было справа - море, деревянный полуразрушенный пирс на краю поселка, а впереди через участок открытого пространства – берег, поросший лесом.
Дорожка уже давно стала совсем узкой, и если в чистом поле разъехаться было можно двум встречным авто, то в лесу уже нет. Слева от дорожки была ступенька высотой в метр, сложенная из песка, на ней рос лес на земле, выстланной сплошь кустами черничника, увешенными в изобилии иссиня-черными ягодами, вдвое крупнее гороха. Справа от дороги был косогор, поросший соснами и березами, с такой же ягодной подстилкой, а ниже начиналась широкая полоса берега, усеянного камнями, вдоль которого тянулась отмель, и только за ней вдалеке виднелась синяя полоска Белого моря.
Отъехав изрядно от последнего селения, увидели путешественники идущего по дороге навстречу им древнего старца с палкой. Машин бой френд (покровитель рыбаков) не мог пропустить случая, не расспросить его о здоровье; ибо сам только что благополучно отошел от похмелья, а не в мир иной.
Остановив машину, он с непокрытой головой пошел навстречу древнему старцу. «Доброго здоровья! – сказал Машин бой френд (покровитель рыбаков) древнему старцу, обращаясь к нему.
- И тебе, дедушка, не хворать! - отвечал древний старец.
И тогда Машин бой френд (покровитель рыбаков) вопросил его: «А скажи, добрый человек, куда ведет эта дорога? Есть ли там, что впереди?» «Двадцать лет хожу здесь, прогуливаюсь по берегу с тех пор, как вышел на пенсию. Я, правда, уже стал плохо все помнить, – отвечал древний старец – но эта дорога никуда не ведет! Я не видел, чтобы впереди было что-то, и другие люди не рассказывали» «Спасибо тебе, мил человек! – сказал Машин бой френд (покровитель рыбаков) – Это именно та дорога, которая мне нужна! Значит, я не сбился с пути и по-прежнему двигаюсь в правильном направлении!»
Простившись с древним старцем, не менее древний Машин бой френд (покровитель рыбаков) вернулся в автомобиль, где оставил своих спутниц, и они поехали дальше. Проехав еще с пяток-другой километров, и найдя место на дороге пошире, примостил старик «ласточку» вплотную к песчаной ступеньке, померил расстояние от косогора до «ласточки» и сказал: «Ни чё так, пройдет, а если не пройдет, то посигналит!»
По косогору между сосен старик с барышнями спустились к берегу. Найдя на берегу между каменных глыб, похожих на слоеное печенье, огороженное ими с трех сторон пространство, заполненное белым песком, старик выкинул оттуда все камни, размером с ладонь и более и расстелил на нем два коврика-циновки. Рядом на камнях разложил провизию, а вино и воду засунул в щель под гранитную глыбу. Сказал старец своим спутницам: «Здесь отдохнем от суеты и перекусим прежде, чем ехать в порт и смотреть на петроглифы!»
Девицы сняли платья и оказались совершенно голыми, и старцу велели они раздеться донага, чтобы не нарушать общей гармонии. И сказали они старику: «Раз уж мы добрались до Белого моря, то поскольку на Черном море мы были с родителями и купались в нем, и на Средиземном море мы были с родителями и купались в нем, то постольку теперь мы на Белом море и без родителей, то было бы глупо, не попробовать, искупаться и в нем.
И тогда старик разделся до своих по колено черных трусов, но Маша стянула трусы со старца, обронив их ему под ноги на песок, и строго посмотрела на него. И не посмел он ее ослушаться. И перешагнул старец через лежащие на песке под ногами трусы, взял девиц за руки и повел их по отмели к синей полоске вдали.
Вода на отмели была теплая, от берега забрели далеко старец со спутницами его, и чем дальше они удалялись от берега, тем глубже погружались, и тем прохладнее становилась вода. И вскорости настоящие морские волны подхватили их обнаженные тела, и под ногами их не стало дна.
Выбрались они потом на отмель, слегка постукивая зубами, но пока добрели до берега совсем согрелись, что девицы даже по пути к берегу, на отмели, в местечке, где было поглубже (чуть глубже, чем в джакузи), окунулись еще раз. Вода в Белом море соленая, но в меньшей степени, чем в других из известных мне морей.
Потом поели они плодов всяческих, произрастающих от земли и растущих на деревьях, и поели рыб красных и белых, плавающих в море, и сырокопченых колбас, и окороков варено-копченых поели, и птиц, неспособных воспарить в небо, запеченных поэтому на вертеле, и запили все съеденное красным вином, а старик водой; ибо убоялся он направленного на него жезла в полоску. И насытились они пищей, ниспосланной им.
А потом девицы сказали старику, что будут загорать, и легли на циновки, и обратили к солнцу и к синему небу, и к голубым очам старца (покровителя рыбаков) округлые ягодицы свои, неприкрытые ничем. И сказал тогда старик, что будет делать им массаж с интересным продолжением и попросил их записываться в очередь.
И тогда старик сделал Маше массаж, но массаж тот был плох; ибо не заканчивал старик курсов массажа, а продолжение было хорошо; ибо в нем упражнялся старик семьдесят лет изо дня в день с разными женщинами и премного в том преуспел.
И поняла Маша, что приплыла она не тогда, когда из моря выбралась на отмель, стуча зубами, а только теперь! И понял старец, что приплыл он не тогда, когда из моря выбрался на отмель, стуча зубами, а только теперь! И поняла Лена, что она еще не приплыла, и сказала она старику: «Теперь моя очередь настала, иди ко мне! И начни сразу с интересного продолжения, я – девушка неизбалованная, так что без массажа уж как-нибудь переживу!» И приплыла Лена, и приплыл старик. И понял старик, как единожды выйти из воды, но дважды при том приплыть.
И тогда они опять вошли в море, взявшись за руки, и плавали в нем, и снова вышли, стуча зубами, и опять грелись на песке. И не было вокруг никого, ни одной живой души, а только чайки. Пока грелись на песке, задремал старик, но девицы не дали ему проспать до ночи, а разбудили его прикосновениями пальцев тонких своих к разным его местам и губ горячих своих к разным его местам. И тогда соложили они треугольник из собственных тел, в основании которого лежал старик. И приплыли они, качаясь на нем вниз вверх, как чайки на морской волне, и приплыл под ними старик, как кочмора (одномачтовая лодка поморов) под парусом, наполненным дуновением попутного ветра. И тогда в третий раз вошли они в море, взявшись за руки, и плавали в нем, и снова вышли, стуча зубами, на берег и опять грелись на песке.
И сказал старик, что скоро начнется прилив. И тогда вернулись они в Беломорск по дороге, ведущей из ниоткуда, точнее, из того места, где ничего нет.
Разыскали порт (первый поворот направо, на выезде из Беломорска, надо проехать по грейдеру некоторое время, указателя нет). С территории порта в это время выходил механик «Сапфира» - корабль, что ходит из Беломорска на Соловки, вместимость около 250 чел. Механик поведал старцу и его спутницам о том, что «Сапфир» только сегодня притащили с Соловков на буксире и, что в ближайшее время, он вряд ли, будет способным к плаванью, вспомнил механик и про «Булгарию», затонувшую накануне.
Направление ветра поменялось: днем ветер дул с моря, а к вечеру - с суши на море. Беломорск заволокло дымом лесного пожара, горел лес где-то вблизи города. Остановились за мостом через р. Выг в городе, чтобы еще раз на него посмотреть. Видели водяную крысу недалеко от берега, сидящую на валуне и жующую водоросль. Девицы крысе обрадовались совершенно по-детски. Крыса, ободренная вниманием, сплавала куда-то и вернулась на камень с еще одной водорослью, да такой длинной, что старик, испугавшись, что она будет жевать ее до глубокой ночи, сказал: Ладно, юные натуралистки, поедемте! Или правильно говорить натуралки? – добавил он, передразнивая Ленку, которая любила использовать при случае подобные обороты речи.
Дорога к петроглифам оказалась сразу на выезде из города направо, если двигаться в сторону Мурманской трассы. По грунтовой дороге проехали до тех пор, пока не оказались не то перед протокой, не то перед вытянутым озером с тихой неподвижной водой. Через нее был переброшен пешеходный мостик – пяток бревен. Вымазались старичок с барышнями кремом от комаров, упрежденные путешественниками прежде них побывавших там, и отправились, перейдя по бревнам, через лес по тропинке. И пришли к тому месту, где ровные каменные глыбы выступали из земли: некоторые - были, как асфальт, а другие чуть розоватые - похожие на гранит, и были они испещрены рисунками, которым, как говорят, 7-8 тысяч лет.
«С тех пор мало чего изменилось в привычках людей! - сокрушался старец, покровитель рыбаков, переходя от петроглифа к петроглифу: охота и пресловутая рыбная ловля – вот и все нехитрые развлечения!» «Впрочем, не все! Смотрите!» – и он остановился перед одним изображением, особенно заинтересовавшим его. «Что здесь пытался изобразить древний ваятель?» - допытывался он у спутниц своих. Маша посмотрела, обойдя рисунок кругом, Лена посмотрела и закусила губу, задумавшись. «По-моему, – сказала она: это – женщина, вот у нее грудь, а это – мужчина, вот у него крючком торчащий вверх член, и они собираются ипаться, если уже не ипуться!» «Батюшки, срам-то какой! – всплеснул руками старик: Поедемте, скорее подальше от греха - скромным девушкам на такое безобразие нечего глядеть! Закройте скорее глаза!» А через некоторое время Лена воскликнула: «Смотрите, вот лось без рогов!», и почему-то вспомнила о Васе. «Он еще холостой, – сказал всезнающий старец и тоже почему-то подумал о Васе: когда женится, тогда и вырастут рога!»
Начал накрапывать дождь.
Видели водяную крысу
|
Назад
Конференция
Вперед
Списком
Re: По просторам родного края ч. V
[ #
Редактировать
Ответить
Цитата
