В представлении советской либеральной общественности - яростный борец с тоталитаризмом. Таким людям вроде как не пристало...

Как выясняется, на самом деле - наш человек.

Либо, как выше намекал сэр Редьярд, решительно невозможно бесстрастно смотреть на прекрасных бирманок.

Джордж Оруэлл
О Бирманке дивной с солнечным лицом
Романс

Когда я молод был и глуп,
В далеком Мандалей
Бирманку встретил я одну
И был всем сердцем с ней.

Золотокожа, влас как смоль,
Молочный жемчуг зубки.
«За двадцать кьятов серебра
Продай мне ночь, голубка.»

Она взглянула на меня,
печальна и чиста,
Своим девичьим голоском
Шепнув: «Надбавь до ста.»

1925

Меня ничуть не удивляет, что феномен продажной любви ничуть не порождение последних алчных десятилетий общества потребления. Нет, он происходит из древнейших времён.
Тут, кстати, и лёгкая, в английском стиле, ироничная отсылка к стихотворению Киплинга. И подтверждение моей догадки, кем же в реальности была незабвенная Супиявлат.

Ещё некоторые размышления по поводу героини.
Жёлтая юбка - это бирманская традиционная одежда, называемая "лонжи". Кусок ткани, обматываемый вокруг бёдер, закрывающий ноги до самых ступней. Расцветки действительно бывают очень яркие и красивые, но в повседневной жизни обычно носят что-то неброское. Девчонка явно надела свой лучший наряд на свидание с чужеземцем.
А зелёная "кепка" - это, вероятней всего, шарф, повязанный на голову.

Ну и самый важный и досадный недостаток перевода - про колокола, которые то гремят, то звенят.
На самом деле, это колокольчики, нежно звенящие на ветру. На том же ветру шумят и пальмовые листья. Всё вместе это создаёт незабываемый саунд, врезающийся в подсознание наряду с пряными запахами готовящейся пищи. Всё вместе - пьянит и создаёт лёгкую эйфорию. Потому эпитет "пьяный" аромат, отсутствующий у Киплинга в оригинале, уместен.

Ну и наконец, попробуем представить саму Супиявлат. Источники мои о тех временах скудны. Вот примерно где-то так. Но уверен, что Супиявлат была более яркой особой, главное блеск в глазах, лукавая улыбка... (её нам остаётся домыслить воображением

)