Теплый ветер шелестел ветками пальмы и откуда-то издалека доносились звуки джаза.Горячее тропическое солнце заходило за горизонт, погружаясь в море.
Пляж был пустынен и только рядом с ним, на растоянии вытянутой руки лежала мулатка.
Зазвонил будильник, вытягивая его из сна.
За окном набирал силу апрельский день, шумели машины, грохатала электричка, подъезжающая к платформе Бирюлево-товарная.

Странный сон, подумал Он.
Хотя удивляться было нечему. Именно в тот год, практически все разговоры его друзей и просто знакомых сводились к одному - уехать. На посиделках в кафе, на работе, в очередях, на кухнях люди рассказывали истории о своих уехавших родственниках, знакомых, знакомых друзей и т.д. Рассказывалось о невероятном успехе всех уехавших, о том, что там можно жить не работая, получая помощь от госсударства.
Слушать эти разговоры было просто смешно. Так его сосед, чудноватый парень с мутным взглядом, собирался ехать в ЮАР. Как он объяснял, всех белых людей там ждут с распростертыми объятьями, что-бы уравновесить рассовую проблему.
Эти разговоры навязли в зубах.
Если хочешь уехать, думал ОН, делай что-то, а не трепись. Конечно "совок" достал и его, но уезжать ему было некуда. Он, как ему казалось, трезво смотрел на жизнь и понимал, что ехать ему некуда. Тем более, он неплохо устроился, работал в одном из ведущих кооперативов зубным техником, и получал по мнению знакомых "сумасшедшие бабки".

Вечером он встречался с Борисом.
Они учились вместе на зубных техников, дружили и частенько встречаясь просто гуляли по старой Москве, снимая девченок. Иногда удачно, иногда нет. С Борькой ему было легко и интересно. Он был начитаным парнем, мыслил свободно. И не начинал эммигрантских разговоров, хотя уже вместе с родителями подал заявление на выезд в Израиль. Он не осуждал его, а даже немного завидовал. К зависти примешивалась и грусть, связанная с предстоящей потерей друга.

В тот вечер они решили пойти в синагогу, посмотреть пасхальную службу. Он никогда не был в синагогах, однако с большим интересом принял Борькино предложение.
В Армянском переулке, возле единственной тогда в Москве синагоги было многолюдно. Они немного потолкались в толпе и вошли в здание, предварительно купив и одев кипы. Служба еще не начиналась, но народу было много.
-Пошли отсюда - сказал Борис - когда начнется неизвестно, пока будем ждать задохнемся.
Он согласился. При выходе Борис столкнулся с парнем которого откуда-то знал.
И втроем они решили дойти до Таганки, что-бы там купить водку у таксистов.
Но дойти до водки им не удалось.

Они свернули в какой-то темный переулок, Борис рассказывал анекдоты и сам весело смеялся над ними.
-Стоять, бл@дь!!!!
Они обернулись.
Из-за угла дома вышли четыре мужика. Молодые, накачаные. Двое в спортивных штанах, двое в клетчатых брюках.
-Ну что, жиды, куда идем? - говорил самый здоровый и старший из них - Вас приветствует город Люберцы.
Трое остальных гопников злорадно улыбались.
-Мужики, мы вас не трогаем, дайте пройти - Борис резко покраснел.
-Неа, вы некуда не пойдете - гопник вытащил из-за спины две палки, соединенные цепью.
ОН понял, что дело плохо. Говорить с ними бестолку, они видимо шли за ними от самой синагоги...
Нащупав в кармане подарок одной девчонки - газовый балончик, Он практически с места, без разбега прыгнул на качка. Тот, не ожидавший такого кульбита, упал. Он привалившись на него, выдернул из кармана балончик и направил струю ему в морду.
Гопники очнулись быстро. Встать ему не дали. Ударив чем-то тяжелым по голове, они начали бить его ногами. Мир превратился для него в огромный болевой шар. Он уже не видел, как со стороны синагоги к ним бегут люди, не видел как гопники бросив его и своего товарища, нюхнувшего "черемухи"; бросились бежать.
Он лежал на земле и ничего не видел...

-А Вы смелый, молодой человек. - Вошедшего в палату Он видел впервые. - поправитесь, приходите к нам.
Незнакомец поставил на тумбочку пакет и пожав ему руку вышел.
-Слышь, Борь, а кто это?
-Это из "Сохнута" мужик. Когда ты бросился на этого урода, Семен его сын, бросился за помощью. Иначе они забили-бы нас.
Правильно, нашего третьего попутчика звали Семен.
Борис же пытался помочь мне, но тоже получив удар по голове, упал.
-Слышь, я им сказал, что ты из наших.
-На фига?
-Дурак, этот "сохнутовец" - большая шишка, а ты герой, его сына спас. Не соображаешь?
-Нет.
-Видать тебе крепко по башке дали.
-Борь, ну какой из меня еврей? Русский я по паспорту.
-А ты нос свой видел?
-Нос у меня действительно хорош, но тока в роду евреев не было.
-Это уже моя проблема.

Они провалялись в больнице неделю и уже через 10 дней после драки встретились попить пива. Он купил на Рижском рынке у кооператоров 50 бутылок "Московского" в темных бутылках по 0,3. Эти гады продавали бутылку по 2 рубля, но к тому времени пива, тем более такого в магазине купить было невозможно.
Борис пришел не один.
-Познакомься, это Андрей.
-Значит так, я уже в курсе. Мне нужно Ваше свидетельство о рождении. Через неделю Вы получите новое с измененной национальностью матери. Потом пойдете в отделение и поменяете паспорт. В новом будет стоять уже другая национальность. Мы контролируем весь процесс. Две тысячи заплатите после получения нового паспорта. Если захотите, поможем с ОВИРом. Главное, что-бы было приглашение, но с этим у Вас я думаю проблем не будет...

А может действительно, это шанс?
Как же меня здесь все достало. Быдло и коммунистические зомби, урод с пятном на башке и новые заклинания - "перестройка и ускорение".
Этот аферист поможет с фальшивкой, а борькины друзья с документами.
Родители?
Мы уже слишком отдалились друг от друга. Им наверное все равно.
Уеду, решено! Я не буду больше играть по их правилам, я хочу действительной свободы. Меня здесь ничего не держит, а в дерьме жить надоело.

Через неделю, Он получил новое свидетельство о рождении. У его матери было изменено отчество. Еще через три дня, он получил новый паспорт, взамен яко-бы утерянного. Дело пошло.

-Ты знаешь, сынок, я видела страшный сон. Огромные птицы, а ты один в поле. Они планируют на тебя, я вижу все это, но ничего сделать не могу.
-Ладно, мать, ерунду нести, ставь на стол, сын все-таки приехал - отец уже успевший хлебнуть водки, был благодушен - Не каждый же день сын приезжает, а ты про птиц каких-то.
Он приехал к родителям, рассказать, что собирается ехать в коммандировку. О своем решении навсегда покинуть страну, Он решил не говорить. Скажет уже когда приедет на место. Так будет лучше.
ОВИРовцы приняли документы два дня назад. К Андрею все-таки пришлось обращаться, что-бы тот сделал нотариальное согласие от родителей. Фальшивка прошла. Через его-же связи в ОВИР было заслано 3000 рублей. Документы обещали сделать через три недели. А пока Он наслаждался свободой.

Он смотрел, на мать и думал, что-бы она сказала узнав о том, что он её продал.
Мать... Они отдалились друг от друга, когда родилась сестра. Поздний ребенок, как ему казалось все внимание в семье переключилось на нее. А он стал не нужен.
Наверное это все-таки не так. Он просто тогда быстро рос, стал самостоятельным, уехал в Москву. Сам пробился в этой жизни. Его никто не тормозил, родители доверяли ему. А сейчас, он может-быть видит их в последний раз...
Его поезд уходил вечером и высунувшись из окна, Он видел как мать плачет, вытирая платком слезы. Впервые плачет, провожая его. Он долго смотрел из окна на город, исчезающий в темноте.

В Москве лил дождь и люди прятались под козырьком метро.
Он стоял и смотрел на небо. Просвета не было, а домой хотелось.
-Девушка, можно я под вашим зонтиком добегу до остановки - спросил он невысокую брюнетку.
Она улыбнулась и вручив ему зонт, взяла его под руку. Оказалось, что им нужен один автобус. Сошли они тоже на одной остановке и он проводил ее до дома. У своего подъезда, она отдала ему зонтик и дала телефон, что-бы он вернул ей его завтра. Лил сильный дождь.
Зажав в ладоне бумажку с телефоном, он бежал домой перепрыгивая через лужи. Еще не зная, что эта встреча резко изменит ему жизнь.
Впереди были радость побед, счастье, горечь предательства и одиночество...

Теплый ветер шелестел ветками пальмы и откуда-то издалека доносились звуки джаза.Горячее тропическое солнце заходило за горизонт, погружаясь в море.
Пляж был пустынен и только рядом с ним, на растоянии вытянутой руки лежала мулатка. Он отхлебнул ямайского пива "Ред Страйп" и продолжил смотреть на закат, утопающий в Карибском море.