«Ленинский призыв»

Председатель, тов. Вячеслав в своем докладе на недавнем собрании, уложившись всего лишь в 45 минут, вкратце и тезисно изложил программу развития коллективизации в отношениях мужчин и женщин, намеченную к исполнению в самое ближайшее время.

- Товарищи (бурные, продолжительные аплодисменты, переходящие в овацию) …

- Товарищи, разрешите доложить вам директивы центрального комитета партии по вопросу дальнейшей коллективизации в сфере личных отношений мужчин и женщин как основы построения здорового коммунистического общества (бурные, продолжительные аплодисменты). Наши ряды растут и увеличились по сравнению с предшествующим кварталом на 150 процентов, коллективное творчество углубляется и приобретает новые, более совершенные формы (бурные аплодисменты, овация).

Это собрание ОГС прошло под лозунгом «Ленинский призыв». Из истории партии известно, что «ленинский призыв» был приемом в партию многочисленных новых членов из числа комсомольцев и беспартийных, отличившихся в защите социалистического Отечества и строительстве социалистического хозяйства и нового быта, в борьбе с безграмотностью, который прошел в 1924 году после смерти вождя мирового пролетариата В.И. Ленина. Ленин почил, но дело и партия его окрепли.

В нашем случае «Ленинский призыв» представлял собой прием новых участников собраний и приобщение их к нашим традициям. Он проводится в преддверии улучшения материально-технической базы коллективизации и открытия нового помещения, что ознаменует собой качественный рывок в развитии новой, революционной культуры. Тов. Вячеслав говорил об этом особенно обстоятельно.

Тов. Председатель призвал старых, проверенных революционными бурями членов со всем вниманием отнестись к вновь принятым и приобщить их к славным, боевым традициям. И, под бурные, несмолкающие аплодисменты, провозгласил: «Можно трахаться!».

Мари

Среди новых участников была Мари – девушка юная, высокая, стройная и изящная. Короткая стрижка светлых волос, правильные черты лица, живые, с искорками глаза. Поначалу она держалась несколько скованно, желая сначала присмотреться к обстановке и прочувствовать ее. Товарищ председатель поручил мне ввести ее в курс дела.

Мы расположились на диване, пригубляя виски с колой. Сначала непросто было прочувствовать, сколь много страстности и желания скрывается за ее первоначальной сдержанностью. Я рассказывал ей о правилах и традициях наших собраний, что на них происходит и как в этом участвовать, и рассматривал плотный, выступающий бугорок складок ее лона, обтянутый узкими трусиками. Шаг за шагом, прикосновение за прикосновением, затем Мари позволила коснуться своего бугорка внизу, который обещал отменные ощущения в соитии. Она скинула с себя лифчик.

Вскоре мы обнаружили, что остались практически одни, поскольку все остальные участники уже двинулись в комнаты и оттуда уже раздавались громкие вскрики Юлии, беспощадной в страсти. Я предложил присоединиться к обществу и коллективному творчеству, на что Мари пожелала посмотреть.

В комнатах уже царила жаркая атмосфера коллективного совокупления. Кира Роллер, почтившая своим присутствием наше собрание, Юлия, Александра, которая сегодня была в ударе, о чем будет сказано ниже, Карина и другие дамы, уже были охвачены бурным коллективным творчеством и сопутствующим ему вдохновением.

Немного времени спустя, я заметил, что Мари, взиравшая на происходящее, стянула с себя трусики, затем оказалась в объятиях крепкого, рослого мужчины, притянув его к себе за фаллос. Да, Мари вот-вот сделает решительный шаг. Немного ласк, нежных поцелуев шеи, мои пальцы захватили ее нижние складки.

- Давай начнем, - предложила она и взошла на свободную часть кровати, рядом с Кариной, невысокой, но фигуристой дамой, овладевавшей сразу двумя солюбовниками. Мари встала на коленки, и я скользнул сзади между ее больших, мягких губок влагалища, охвативших мой член выступающим валиком. Перед ней был Сергей – один из частных участников собраний, и сначала Мари принялась ублажать его размашистым минетом. Но вскоре, неожиданно для меня, она выпрямилась, встала на коленях в рост и подалась в объятия, к поцелуям тоже вставшего в рост на коленях Сергея. Они страстно и нежно обнимались, смыкали губы в касаниях, а я в то же самое время широкими скачками двигался вперед-вверх и назад-вниз в ее мягком тоннеле, и лишь ее тугие, крепкие ягодицы амортизировали мои движения вперед. Это было необычно и непривычно, возбудительно, и буквально через несколько минут я напрягся подобно пружине и почувствовал, что выстрелил струей (в резинку, естественно). Несколько громких вскриков, моих и ее. Мари – настоящая мастерица, поскольку начать собрание с извержения мне еще не доводилось.

Мне надо было перевести дух, потому я оставил Мари на попечение Сергея. Впрочем, она тут же влилась в общее коллективное творчество и пригласила к себе следующего парня, с которым незамедлительно же состыковалась. По-моему, у нее все было хорошо и ее вхождение в наше общество состоялось.

На этом, впрочем, дело совсем не завершилось. Уже за столом, в общем зале, обнаружилось, что Мари очень пристрастна к ласкам. Все началось с касаний и легких поцелуев; так я выражаю свое восхищение дамой после соития. Ко мне присоединились сидевшие рядом с ней кавалеры; сосочки ее небольшой груди, бедра, а потом и лоно ее оказались полностью в нашей власти. Мы занялись ей втроем. Сергей, сидевший с ней рядом, даже раздвинул ее тонкие бедра и вошел в ее щель своим языком. Куннилингус! Ей было хорошо, очень хорошо, это чувствовалось в касаниях, ее тело пронизала частая вибрация.

- Сейчас, думаю, полетят стаканы, - предупредила она. Ее ножка была на столе перед целым рядом бокалов; их быстро и сноровисто разобрали и переставили в стороны. Быстрые, чувственные поцелуи ее губ, плотные столбики сосков между пальцами, Сергей, приникший к ее нижнему, гладко выбритому бугорку, чуть ниже, под ним. Хорошо ощутимая дрожь и замирание женщины, испытывающей мощный прилив возбуждения.

Небольшая история легкомысленного платьица

Карина, уже упомянутая выше, выделялась из дамского общества тем, что носила короткое, облегающее летнее платье, застегивающееся впереди. Оно очень подчеркивало ее довольно крупную, упругую грудь, акцентировало на ней внимание. Именно такое платье было у Карины, которое всегда хочется задрать повыше, чтобы овладеть ее обладательницей где-нибудь в укромном уголке.

Я подумал, что это платье – такой же антураж для собраний, как чулки или комбидрессы. Надо сказать, довольно просто, практично и одновременно очень возбуждающе. Его легко скинуть, легко одеть снова. В общем, я предложил Карине предаться соитию, не снимая ее изящного платьица.

Сказано – сделано. Вскоре, в одной из комнат, мы это и проделали. Карина встала на колени, нагнулась вперед и охватила своими пышными, мягкими губками член лежащего перед ней парня. Я же сделал, что хотел: задрал и закинул на спину подол ее платьица и занял ее сзади. Карина – девушка невысокая, плотного, спортивного сложения, и вот ощущаешь ее как бы всю целиком и сразу. Скоро нам стало жарковато, даже мне. Карине в платье, думаю, и того поболее. Перед тем, как сделать решающий, финальный рывок, я наклонился к ней, дотянулся до пуговок ее платья, расстегнул их. Карина немного откинулась, и я аккуратно стянул с нее одежду. Затем несколько минут жесткого, часто-ритмичного приступа, после которого я просто осел назад, исчерпав силы и натешив свое возбуждение.

Каково же было мое удивление, когда я увидел, что Карина, собираясь покинуть наше собрание, просто накинула на свое легкомысленное платьице кожаную куртку. Оказывается, это было не для антуража собрания, а это была выходная одежда! Это, конечно, неловкий момент, за который стоит попросить прощения, поскольку мы стояли в шаге от того, чтобы наделать прелестной Карине серьезных проблем.

Ненасытная Александра

В собрании всегда много всего происходит, много впечатлений и моментов, которые отчасти наслаиваются одно на другое. Приходится выбирать что-то наиболее яркое, запомнившееся особенно, чтобы это описать.

Александра, юная, белокурая и белокожая, была в этот раз в ударе и устроила длинный конвейер удовольствий. По-моему, она успела попробовать всех кавалеров, кто почтил нас своим присутствием, и делала это с необычайным напором и страстью.

В один из таких моментов Александра возлегла поперек кровати, в своем излюбленном положении, закинула свои длинные, стройные ножки на плечи парня, погружавшегося в нее в тот момент. Ножки Александры, в черных туфельках на высоком, остром каблучке, в спущенных до самых лодыжек черных, сетчатых чулках – результат только что произошедшего интенсивно-страстного соития с предыдущим мужчиной – не просто лежали на плечах парня, а даже и немного охватывали его сильно напрягшуюся и вздувшуюся шею.

Я доверил свой фаллос ее губкам, для чего присел с краю на кровать, прыгавшую в такт мощным и резким движениям. Александре было непросто сосредоточиться, она скоро отпустила меня, запрокинула голову назад и вниз, протяжно застонала: «Да! Да! Давай еще!». Александра всегда любила пожестче. Парень буквально ударял ее сверху мощными, короткими пружинистыми толчками снаружи внутрь. Его лицо, обычно очень спокойное, правильное и интеллигентное, было резко искажено гримасой; прямо вот по нему прошли какие-то багрово-красные валки. В желтоватом свете ламп выглядело несколько устрашающе: багровая гримаса, по которой метались синеватые тени. Да, однако, дамы наши ненаглядные иногда нас видят и такими.

Он наращивал частоту ритма и вдруг резко напрягся, пружинно вытянулся и замер. В комнате наступила тишина; мы все тоже затаили дыхание. Удивительное явление – устрашающая гримаса на его лице стала быстро, на глазах разглаживаться, и очень скоро его лицо стало совершенно обычным, спокойным и приветливым.

Александра вздохнула, сверкнула своей очаровательной улыбкой, в которой смешались восхищение, удовольствие и радость. Потом она подтянула и поправила сбившиеся вниз чулки, да и позвала к себе следующего кавалера.

Это я бы сказал, прекрасно: начало ночи, ясное небо, высыпавшие на нем крупные звезды и горящий оранжевым глазом Марс, глоток свежего воздуха и послевкусие от любви.