хуй почему-то не хочет стоять...

Спокойно, не ругаясь-не визжа,
Хочу поспорить я с тобой, Ходжа.

По осени, от грусти изнывая,
Поэт бывает редкостною тварью –
Хандрит, молчит, не пьёт и не ебётся,
На женские позывы не ведётся,
Свой путь земной зачем-то вновь итожит,
В окошко пялясь, где немой художник
На зелень, надоевшую изжогой,
Кладёт мазки эмали грязно-жёлтой.

В прострации, короче, пребывает,
И только тихо память навевает
Воспоминания в уснувший мозг поэта
О днях пиздой накрывшегося лета:
«Как хороши, как свежи были розы»,
А «ветер задирал подол берёзы»,
Да «ты входила, резкая, как «Нате»,
И как сосала блядь на съёмной хате…

Но если, осовевший от безделья,
По прихоти какого-то виденья,
Хуй, набухая, станет подниматься,
Поэту не захочется ебаться.
Посмотрит он, как будто через линзы,
Цибаря «Кент» с улыбкой Моны Лизы,
На глупые потуги нижней плоти,
И грусть остатки похоти проглотит…