ПЕРЕКРЕСТОК.

Я увидел ее хрупкую фигуру, стоящую на перекрестке, на пересечении Сретенского бульвара и Большой Лубянки. Она стояла у пешеходного перехода, и ждала, когда же зеленый человечек на светофоре разрешит ей перейти улицу. Я пристроился чуть сзади, и вдохнул полной грудью свежий весенний воздух, и еле уловимый на расстоянии аромат. Безусловно, аромат этот принадлежал именно ей. Я пристроился сзади и проследовал за женщиной. Она шла, чуть пошатываясь и слегка сгорбив спину.
- У вас чулок сполз, - нагоняя женщину, и заглядывая ей в лицо, сказал я.
- Рейтуза. - Ответила она, дыхнув на меня кисло - молочным перегаром. Я втянул в легкие этот потрясающий запах, и смакуя, медленно выпустил его через нос. Ощущалось приятное послевкусие, как после дорогого вина. "Прокисший кефир, чеснок, и протухшая селедка", резюмировал я.
- Что вы сказали? - Переспросил я, в надежде почувствовать еще раз ее амбре. Мои надежды, не оправдались. Она споткнулась, и потеряв равновесие, растянулась на мостовой.
- Хули ты доебался до меня? - Заорала женщина. - Не дают спокойно до охвиса дойти! Люди добрые! - Она села на асфальт, и принялась растирать разбитую коленку. - Рейтузы новые продрала из-за тебя, бля! - Не унималась она.
- Давайте, я вам помогу. - Предложил я, и подхватив под руки, попытался поднять женщину с асфальта. Из-за распахнувшегося ворота старого пальто, на меня пахнуло закисшим потом, старой мочой, и, к радости моей, засохшим говнецом.
- Пусти, сука! - Снова заорала она, но все-таки приняла вертикальное положение. И не без моей помощи. - Пусти, не лапай меня! - Добавила она, отстраняя мои руки.
- Давайте я вас провожу. - Предложил я.
- Куда? - Спросила моя спутница, и икнула.
- Ну, в офис. - Говорю я.
- Провожай, если хочешь.
Мы прошли через переход, и направились вниз по бульвару. Я наслаждался видом моей спутницы, запахами, которые она щедро источала, и щурясь от яркого весеннего солнышка, находился в предвкушении дальнейшего разворота событий.
- У тебя сигареты есть? - Спросила она.
- Нет, но я могу купить. Для вас.
- Давай. Эта... И пива еще. И пожрать бы. - Крикнула она, уже мне вдогонку.
Мы сидели на лавочке, в сквере Сретенского бульвара и мило болтали. Я все время принюхивался, заглядывал в ее рот, полный полугнилых зубов. Мне страшно хотелось припасть к ее растрескавшимся губам, и просунуть свой язык туда, к этим серо - синим зубам, с остатками застрявшей пищи. Но... я не решался. Нельзя так вот, сразу.
- Ты где живешь? - Спросила она.
- На Рублевке. - Честно ответил я.
- Круто. - Она широко раскрыла свои водянистые от частых запоев глаза. - Тоже хочу на Рублевку перебраться. Сейчас в центре не то. Не так, как раньше. Одна лимита, бля. Да и весна. Тепло уже. Говорят там свалки шикарные. Правда?
- Не-е знаю... наверное. - Неопределенно ответил я, мотнув головой.
- Жрать осталось еще? - Жадно спросила моя собеседница. Я достал из кармана остатки куринного заливного, завернутые в жирный полиэтиленовый пакетик, и протянул ей. Она схватила еду своей рукой, и запихнула ее себе в рот, вместе с пакетиком. И к моему глубокому удивлению, сожрала. Мгновенно и бесповоротно.
- Что же вы так? Там же целлофан! - Воскликнул я.
- Ебет штоль? Так сытнее. - Ответила она, рыгнула, и вытерла лицо рукой в драной шерстяной перчатке без пальцев. Затем продолжила: - Ну, давай, рассказывай, как там, на Рублевке твоей. Помоек много?...

***

- А, Синицына, проходите. Рассказывайте, как все прошло. - Поднимаясь из глубокого кожаного кресла, произнес полковник Белоконь. Капитан Юлия Синицына устроилась поудобнее на предложенный стул, и с плохо скрываемым удовольствием начала:
- Сегодня был первый контакт. Полдня грим накладывали. С линзами намучилась, глаза болят до сих пор. Думала, не успею. В общем, все прошло удачно. Он поверил. Думаю уже не соскочит с крючка. Извращенец, как я и предполагала. Полгода за ним охочусь...
- Капитан, давайте по существу. - Перебил ее Белоконь.
- Теперь по существу. Особняк на Рублевке, дома на Новорижском шоссе, и в Балашихе, помимо пяти квартир в Москве. Автомобили Хаммер и Роллс-ройс, не считая остального автопарка. Думаю, 198 и 199 можно пришить смело.
- Слишком сыро. Все это пока недоказуемо. - Качая головой, произнес полковник. Синицына улыбнулась, и поглядев на свои красивые ноги, произнесла: - Он мне на завтра свидание назначил. На Рублевку повезет. Там у меня будет время детально во всем разобраться.
- Ну, хорошо майор. Отличная работа. – Сказал Белоконь, сделав ударение на слове «майор». Синицына вскинула на полковника свои карие глаза, и улыбнулась.

***

- Ну что, Валерий Павлович, все нормально? Вы сыграли просто блеск. Народный артист прям. Так ее нюхали, мне аж противно стало. - Сергей открыл передо мной дверь Хаммера. - Не просекла?
- Не зря я вам столько плачу. Не заметила. Был момент, когда слишком близко подошли, я думал, спалите меня. - Ответил я, и добавил: - Ну, вы же профессионалы.
- Куда дальше, Валерий Павлович? - Спросил водитель.
- Виталик, давай в офис, потом домой. Подготовиться надо к завтрашней романтической встрече. Я устало откинулся на кожаную спинку дивана.
- А что завтра? - Спросил Сергей.
- А что завтра? - ответил я вопросом на вопрос, затем добавил: - Привезу ее завтра на ближайшую свалку, и выебу. Она без грима очень даже ничего. Полгода к ней присматривался.
- А даст? - Спросил Сергей. Я улыбнулся, подумал немного и сказал задумчиво:
- Конечно даст. Она же профессионалка. На все пойдет...

© VPR 2007