Моему другу – большому поклоннику таланта Жиля Вильнёва и всем фанатам гонок "Формула - 1" это повествование...

Великий жрец разрушения
IMHO, существует всего две – три трассы в современной «Формуле –1», обладающих особым духом и характером: Монако, Спа – Франкошамп и … автодром имени Жиля Вильнёва в Монреале. Он построен на искусственном острове посреди реки Св. Лаврентия. И специфика не столько в его конфигурации, - хотя, до реконструкции «стена Чемпионов» была весьма знаковым местом, - или каких-то иных инженерных и прочих архитектурных решениях, а в том, что названный в честь пилота «Феррари» Жиля Вильнёва автодром, обладает некой затаенной, можно даже сказать глубинной, притягательностью. Такова магия этого имени!
Недаром 3-кратный чемпион мира Ники Лауда называл канадца, который провел в «Больших призах» всего(?!) 67 гонок и выиграл лишь 6 из них, идеальным гонщиком. По его же мнению, Вильнёв олицетворял собой именно глубинный смысл слова «гонка».
И великий Хуан Мануэль Фанхио сказал о Вильневе: «Он выходит на старт не для того, чтобы финишировать. И не для того, чтобы получать очки. Он выходит на старт, чтобы выигрывать». Иной цели в гонках для Вильнёва и не было.
Другой современник Вильнёва – пилот Жак Лаффит сказал как-то: «Я знаю, что людям не дано совершать чудеса. Никто из нас не может подчинять себе магические силы, но. Жиль не раз вынуждал меня сомневаться в этом».
Жиль Вильнёв погиб почти 23 года назад – 8 мая 1982 года в Зольдере. С тех пор сменилось не одно поколение фанатов и пилотов гонок «Формула –1», но для тех, кто по-настоящему любит «Формулу-1», Жиль Вильнёв и по сей день – не просто имя. Он – символ этих гонок.
И я предлагаю (в меру своих сил и знаний) еще раз проследить моменты становления гонщика Жиля Вильнёва и наиболее яркие моменты его жизни, как пилота гонок «Формула – 1».

От провинциала к пилоту «Феррари».
Родился Жиль Вильнёв в небольшом городке с поэтическим названием Шамбли в провинции Квебек 18 января 1950 года. Как и многие моменты жизни, попадание Вильнёва, обладавшего обширными познаниями в технике и потрясающими по точности и скорости рефлексами, было не совсем обычным.
В самом начале он занимался гонками на сноумобилях и даже успел стать чемпионом мира в Игл-Ривер (штат Висконсин). Потом переделал свой «Мустанг» для участия в гонках драгстеров, после победы в чемпионате Квебека в формуле «Форд» в 73-м году был назван новичком года. После чего перешел в «Формулу Атлантик», где сразу стал звездой первой величины.
Именно на гонке «Формулы Атлантик» в Труа Ривьере, в которой участвовали приглашенные пилоты»Формулы-1» Патрик Депайе, Аллан Джонс, Патрик Тамбэ и Джеймс Хант, Жиль Вильнёв получил благословение в «Формулу-1». После этого заезда, в котором молодой (по меркам того времени) канадец разметал формулистов, как щенков, Джеймс Хант, на тот момент уже чемпион мира, позвонил в штаб-квартиру «Макларена» и заявил, что нашел в Канаде сумасшедшего парня, которого нужно брать немедленно.
Дебют Вильнёва в «Больших призах» состоялся 16 июля 1977 года в Сильверстоуне. Как новичку ему дали «Макларен» М23 – на тот момент более старую модель, чем 26-я, на которой выступали официальные пилоты Хант и Йохен Мосс. Для более быстрого понимания характера доставшейся машины, на тренировках Вильнёв в каждом повороте всячески старался затянуть момент торможения, определяя пределы допустимого риска, крутился, вылетал, снова возвращался в тот же самый поворот – и проходил его уже чисто, но на максимально возможной скорости. Тогда-то все и увидели, ставший в последствии знаменитым, вильнёвский пауэрслайдинг.
Подобная «акробатика» позволила ему в квалификации занять 9-ое место – позади обладателя поула Ханта, но далеко впереди Масса.
А спустя всего два с половиной месяца, 6 октября 1977 года, сумасшедший канадец сидел уже за рулем «Феррари», ибо на его экзерсисы на трассе в Сильверстоуне обратил внимание сам всемогущий Коммендаторе Энцо Феррари.
И это была не просто любовь, а любовь с первого взгляда. Старик Энцо, родоначальник и создатель итальянской легенды, обладал крутым нравом и не всегда предсказуемым характером. Любимым его «ребенком» во все времена оставался кроваво – красный автомобиль. А вот люди, которым он доверял пилотировать свои машины (впоследствии подобную, или очень похожую, философию по отношению к людям стал применять и Фрэнк Уильямс) имели для него второстепенное значение. Абсолютно запросто синьор Энцо мог выбросить из своей команды пилота, без причины, по мнению Коммендаторе, незаслуженно или напрасно повредившего ненаглядный алый болид. Но Вильнёву… в «Феррари» было позволено все! Энцо Феррари с нескрываемой любовью называл его «Великим жрецом Разрушения». В ответ же на любые жалобы механиков, что канадец совершенно не церемонится с техникой и часто повреждает или разбивает машины в хлам, лишь флегматично отмахивался и холодно говорил: «Так сделайте ему машину покрепче!»
Со слов того же легендарного Хуана Мануэля Фанхио, Вильнёв был единственным гонщиком, которого Коммендаторе сравнивал с Тацио Нуволари.(*) Вот что он говорил по этому поводу: «Для пилотов моего поколения Нуволари был идолом. Мы все страстно мечтали быть похожими на великого итальянца. Старались изо всех сил хотя бы повторить то, что делал он, но могли лишь… пытаться. Сравнение с Нуволари из уст самого Феррари – это высшая оценка».
Свою первую гонку за «Феррари» на трассе «Моспорт» Вильнёв закончил 12-м. На следующей, на японском автодроме «Маунт Фудзи», верный своему темпераменту и неуступчивости на трассе, на пару с таким же сумасшедшим шведом Рони Петерсеном устроил аварию, в результате которой «Феррари», вылетев с трассы, убила двух зрителей.
В 1978 году Жиль вышел на трассу чемпионата мира уже официальным призовым пилотом легендарной Скудерии. А 8 октября в Монреале(!) одержал первую из своих 6 побед.

Человек по имени «racer».
Действительно, побед в недолгой карьере Вильнёва было не много. И чемпионом мира он, лучший, по всеобщему мнению гонщик, в том числе – редчайший случай – по мнению коллег – пилотов, так и не стал. Но тем не менее его имя вспоминают чаще, чем имена некоторых обладателей высшего титула.
И прав Жак Лаффит. Этот простой канадский парень умел творить чудеса, Благодаря своему таланту, чутью, абсолютному бесстрашию, упрямству и честности в гонках, а не при помощи магического жезла.
Напарник по «Феррари», чемпион мира-79 Джоди Шектер говорил о нем: «Жиль был быстрейшим гонщиком в истории автоспорта. Но гораздо важнее то, что он был самым искренним и честным человеком, которого я когда – либо встречал».
Любое транспортное средство, будь то на автодроме или на обычном шоссе, он неизменно вел на максимально возможной скорости, - отзывался о Вильнёве в своих воспоминаниях гениальный конструктор Харви Постлтуайт, - Но никогда не создавал ситуаций, опасных для окружающих. А еще он всегда был честен. Если на тестах приходил к выводу, что новая машина – хлам, подходил и говорил: «Харви, эта машина хлам. Я, конечно, сяду за руль, выведу ее на гонку и сделаю все, чтобы выиграть. И даже получу от этого удовольствие. Но ты должен знать: это – хлам!» Именно за эту черту характера его так любил Энцо Феррари. И еще особенно за то, что Жиль Вильнёв умудрялся вытворять на трассе даже на «хламе». Предлагаю вспомнить некоторые моменты из столь короткой, но яркой карьеры Жиля Вильнёва.

Маленькое отступление. Вспоминая аварию в Японии во время второго выступления Вильнёва за «Феррари», когда его вылетевший болид убил двух зрителей, можно не соглашаться с первой частью высказывания Харви Постлтуайта. Но надо признать, один гений может смотреть на действия другого гения отлично от других.

Итак, начнем…
1-ое июля 1979 года, Дижон, «Гран-При Франции».
В этот день произошло знаменательное событие – Жан-Пьер Жабуй на «Рено» одержал первую победу на машине с турбонаддувом. Тогда же французская команда вполне могла сделать дубль. Рене Арну, партнер Жабуя, почти всю гонку держался на втором месте. И дубль бы состоялся, если бы на трассе в Дижон-Пренуа не было Жиля Вильнёва.
Видимо, в какой-то момент гонки он решил, что абсолютно незачем отдавать второе место Арну за просто так и его на тот момент явно более медленная «Феррари», подчиняясь лишь его дикому желанию, может выиграть у более быстрого «Рено». И Жиль навязал французу на французской машине на французской трассе(!) ближний бой.
Это было что-то. Поединок, участники которого неслись вплотную друг к другу, то и дело соприкасаясь, а то и сталкиваясь колесами, безжалостно сжигая резину, очевидцы, - по их словам, - не забудут никогда. А ведь борьба, вспомним, велась всего – навсего за второе место на этапе!
Это был неповторимый образец абсолютно счастливой, честной и свободной от каких-либо ограничений борьбы один на один. Временами казалось, что «Феррари» ничего не светит в этой борьбе. Безнадежность вильнёвской затеи подчеркивало состояние его покрышек, стертых почти до дисков. Но Вильнёв, исходя из сложившейся ситуации, скорее всего рассудил так: раз резине все равно крышка, то и беречь ее не имеет смысла. И круг за кругом, поворот за поворотом, безжалостно блокируя колеса с многострадальной резиной на самых рискованных торможениях, он каким – то фантастическим, невероятным усилием воли удерживал свою Т-4 вплотную за «Рено» Арну. К концу гонки «Феррари» уже с превеликим трудом подчинялась пилоту, часто скользила, но Вильнёв продолжал и продолжал атаковать, тормозил все позже, давил на конкурента все жестче. И в то же время всех, кто видел эту захватывающую дуэль, не покидала уверенность в том, что оба пилота сохраняют хладнокровие, а не поддались безумству борьбы, и, как не нелепо это звучит, заботятся о безопасности друг друга.
Уже на финишной прямой «Феррари» на какие-то сантиметры опередила «Рено». Когда же все было позади, две машины, алая и желтая, снова оказались рядом колесом к колесу, а их пилоты в кокпитах вскинули руки во взаимном салюте. Приехав в закрытый парк, Вильнёв и Арну обнялись.
- Бог ты мой, как это было здорово! – воскликнул тогда Вильнёв. – Пару раз я был совершенно уверен, что сейчас мы полетим кувырком, ведь наши машины шли так близко, что порой переплетались колесами!
- Эту дуэль я не забуду никогда, - гораздо позже, в 89-м, накануне последней гонки в своей карьере сказал Арну. – Давать себе такую волю можно лишь в борьбе с тем, кому ты доверяешь абсолютно. Такие парни встречаются нечасто. Да, Жиль меня тогда побил, но я совершенно не расстроился, так как знал, что уступил лучшему гонщику мира. Я плакал, когда он погиб. И совершенно отчетливо понял: теперь, когда ушел Жиль, мы все, кто остался, начинаем с нуля. На равных. Потому что лучшего больше нет.
Однако, уже и 20 лет назад, во времена когда «Формула-1» не была еще такой зашоренной, как сейчас, нашлись люди, которым пришелся не по нраву поединок Вильнёва и Арну. Обоих вызвали на ковер, дабы попенять на опасную езду. Но ни француз, ни тем более канадец обвинений не приняли. «Мы рисковали лишь самими собой, - сказал Вильнёв. – И наша схватка была абсолютно честной. Никто из нас не совершил ни одного грязного маневра. Да, это было опасно, но автогонки по своей сути довольно опасное дело, разве нет?»
Любопытно и то, что Вильнёв и Арну получили неожиданно поддержку и от своих коллег. «В чем проблема? – поинтересовался позже Марио Андретти, действующий чемпион мира. – Парочка молодых львов поточила друг о друга когти – чего тут нервничать-то?»

28 августа 1979 года, Зандвоорт, «ГП Голландии»
В квалификации Вильнёв на все той же «Феррари» Т-4 показал 6-ой результат после напарника по команде Джоди Шектера, Клея Регаццони («Уильямс»), Жабуя, Арну и Аллана Джонса («Уильямс»). Шектер, спалив сцепление уже на старте, откатился на 18-ое место. Вильнёву же удался один из его знаменитых маневров, в результате чего он оказался вторым вслед за Джонсом.
10 кругов безжалостного прессинга и на 11-м канадец совершил головокружительный обгон в суперскоростном 180-градусном повороте «Тарзан» по внешнему радиусу. Но на исходе круга, уже напротив боксов одна из задних покрышек на его болиде взорвалась, «Феррари» задергалась, как взбесившийся жеребец, грозя столкновением и аварией. Только в последний момент в том же «Тарзане» Вильнёв заметил, что его машина летит в стоявший у отбойника разбитый «Эрроуз» Рикардо Патрезе. Паническое торможение ни к чему не привело и, чтобы избежать столкновения, Вильнёв резким движением закрутил свою «Феррари», стараясь так снизить скорость. В итоге машина завязла в гравии всего в нескольких сантиметрах от «Эрроуза». Мотор заглох. Толпа фанатов взревела, восторженно приветствуя столь потрясающий контроль над автомобилем. Но, как выяснилось, шоу только началось.
Вильнёв в ярости ударил кулаком по кнопке стартера – и двигатель… заработал! Дав задний ход, канадец выдрал «Феррари» из гравийной ловушки, вернулся на трассу и «захромал» к боксам, до которых было еще 4 километра. Его машина двигалась к цели, высоко задрав правое переднее колесо и едва опираясь на левое заднее, от которого на трассу летели ошметки «взорвавшейся» резины. Примерно на полпути колесо оторвалось и «Феррари» села на ось, но продолжала ехать, высекая на ходу снопы искр. А мимо проносились и проносились соперники. Наконец «живой труп» дополз до боксов. И Вильнёв еще долго отказывался покидать кокпит болида, требуя, чтобы механики заменили это чертово колесо и выпустили его на трассу. Позже один из тех механиков вспоминал: «Еслибы ему тогда разрешили, Жиль выполз бы на трассу и на трех колесах!»

А теперь вспомните и сравните с этим эпизод на «ТП Китая» в 2004 году с участием Ральфа Шумахера. Который отказался сесть в «Уильямс» после столкновения на 37-м круге и проверки всех систем в боксах механиками, мотивируя не желание возвращаться на трассу тем, что отстает от лидера уже на два круга и не видит смысла сражаться.

7 октября 1979 года, Уоткинс Глен, США
На этот раз в Америке Вильнёв создал шедевр не в гонке, ьа в квалификации, которая проходила в такой ливень, что все недоумевали, как можно в этих условиях выпускать гонщиков на трассу. Впрочем, большинство из участвовавших в ГП пилотов туда вовсе и не стремились, а прятались под навесами боксов. Большинство, .. но только не Вильнёв, который по его же словам, просто обожал ездить в дождь. Когда здоровенный механик «Феррари» на руках вынес маленького Вильнёва из боксов и, перешагнув через текущую по пит-лайн реку, бережно усадил в кокпит, Жак Лаффит, потирая руки в ожидании зрелища, позвал ближайших коллег – пилотов полюбоваться им вместе.
В тот полдень Вильнёв был на 11(!) секунд на круге быстрее своего напарника по «Феррари» Шектера, который в свою очередь сам весьма далеко оторвался ото всех остальных.
- Вы только посмотрите на этого парня, - в изумлении бормотал Лаффит каждый раз, когда алая «Феррари» пролетала мимо боксов на невероятной для проливного дождя скорости. – Он точно не из этого мира…

Так кто более достоин из пилотов «Формулы – 1» обладать гордым званием «Человек дождя?»

31 мая 1981 года, Монте – Карло, «ГП Монако».
Любой поклонник легендарного канадца, видевший все его гонки, на вопрос какая гонка в памяти лучше всего ассоциируется с Жилем, наверняка ответит: «ГП Монако – 81».
Даже несмотря на то, что по итогам квалификации Вильнёв сумел поставить свою «Феррари» на второе место после «Брэбхэм» Нельсона Пике, никто не считал его серьезным претендентом на победу. Подобное мнение складывалось потому, что жара, влажность и другие специфические особенности Монте – Карло отнюдь не способствовали демонстрации силы со стороны его турбонаддувной «Феррари». С этой точки зрения гораздо предпочтительнее выглядели шансы «Брэбхэма» пике с атмосферным мотором «Форд». Дополнительные сомнения вносило еще и то, что машины с турбонаддувом до этого в Монако не побеждали. Но многое бывает в первый раз…
53 круга лидером как раз был Пике, потом его место во главе пелетона занял действующий чемпион мира Аллан Джонс, «Уильямс» которого опережал Вильнёва без малого на полминуты! Для Монако подобный отрыв всегда считался непреодолимой пропастью. И на этот раз тоже казалось, что надежды нет. Однако вскоре, как это часто бывает в Монако, мадемуазель удача отвернулась от Джонса и улыбнулась Вильнёву: на «Уильямск» начались перебои с подачей топлива. Об этом по радио немедленно сообщили Вильнёву, и тот ринулся в погоню. Канадец начал стремительно сокращать свое отставание от Джонса – по секунде и больше на круге. На 62 круге уже был рядом и почти повис на заднем спойлере австралийца, а к 67-му агрессивным маневром, а по-другому просто и не могло быть, прошел соперника.
- Даже если бы до финиша оставались не 5 кругов, а 5 секунд было совершенно ясно, что победы мне не видать, как своих ушей, - признался после гонки Джонс. – Жиль без раздумий и колебаний переехал бы через меня, если бы понадобилось!

21 июня 1981 года, Харама, «ГП Испании».
На этой трассе определяющую роль играли не характеристики мотора, а мотора. В частности, сцепление с покрытием. Вильнёв на Феррари Т% показал в квалификации лишь 7-е время. После нее он признался, что еще никогда не был так расстроен: «У нас фантастический мотор, лучшие механики, лучшая фабрика – Фиорано, но шасси просто кошмарное! Надеваешь новую резину – и машина летит. Круга четыре примерно. А затем превращается в красный «кадиллак», неповоротливым боровом переваливающий по трассе. Но самое смешное, что это шасси очень многое мне прощает. Я могу пускать машину в боковые заносы до тех пор, пока не начинаю замечать рельс отбойника, и она возвращается обратно! Эх, ей бы чуть-чуть сцепления с трассой…»
Но даже на этом «борове» Жиль в очередной раз сотворил шедевр. Стартовал Вильнёв как всегда. То есть еще до первого поворота одним движением прошел Джакомелли, Проста, Уотсона и Лаффита, оказавшись третьим позади «Уильямсов» Джонса и Рейтеманна. По окончании первого круга под натиском пал и рЕйтеманн. Однако Джонс был уже вне досягаемости. Не соверши на 14-м круге австралиец ошибку, абсолютно нетипичную для себя, и не вылети с трассы, «ГП Испании»-81 так и осталось бы строчкой в протоколе и не вошел в историю.
Но Джонс совершил ошибку. Лидером стал Вильнёв и оставшиеся до финиша 66 кругов на уже ставшей неуклюжей, выскальзывающей, - в буквальном смысле слова, - из рук «Феррари» умудрялся удерживать позади себя конкурентов на более маневренных и послушных машинах. Сначала за ним был лишь Рейтеманн. Потом к нему присоединился Лаффит. Чуть позже Уотсон и Де Анжелис, догнав лидировавшее трио, превратили его в квинтет. «Феррари» тащила за собой «Лижье», «Уильямс», «Макларен» и «Лотус». На прямых алая машина легко уходила в отрыв, но в поворотах разноцветный «поезд» не менее легко ее настигал. Однако Вильнев не допустил ни единой ошибки – и прибыл «на станцию назначения» первым.
Пятерка машин на финише уместилась в промежуток в секунду с малюсеньким хвостиком…

8 мая1981 года. Зольдер. «ГП Австрии». Конец легенды.
За две недели до произошедшей трагедии, в Имоле, Жиль Вильнёв потерял друга. Француз Дидье Пирони, проигнорировав существовавшее в тот момент в «Феррари» неписаное правило, обогнал доверчивого напарника на финальном круге и украл у канадца победу. (Впоследствии подобную подлость по отношению к своему напарнику, - Аллену Прост, - позволил АйртонСенна) Жиль, в жизни не совершивший на трассе ни одного подлого и бесчестного поступка, был в бешенстве. И поклялся никогда больше не разговаривать с Пирони.
Увы, эта клятва оказалась последней в его жизни.
… Квалификация почти заканчивалась и Дидье занял промежуточный поул. Жиль немедленно ринулся на трассу, чтобы скинуть вероломного напарника и наглядно доказать, кто в «Феррари» является настоящим лидером и едет быстрее. До завершения сессии оставалось меньше 15-ти минут, а Вильнёв все еще оставался на трассе, стараясь максимально использовать последнюю смену квалификационной резины. У него уже было лучшее время, никто не угрожал его поулу, но он все равно пытался его еще улучшить. Пролетая в очередной раз прямую «старт/финиш», канадец краем глаза увидел вывешенное техническим директором Скудерии Мауро Форгиери табло с надписью «in».
- Я дал ему команду возвращаться в боксы, потому что его резина уже превратилась в ошметки и проехать круг быстрее он никак не мог, - рассказал позже Форгиери. – И когда случилась авария, Жиль вообще-то направлялся в боксы. Но на скорости 20 км/ч. Это ведь был Вильнёв…
«Феррари» канадца заходила в очень замысловатый левый поворот «Терламенбохт» на скорости 224 км/ч(!), когда впереди замаячил «Марч» Йохена Масса. Немец, проводивший свой сотый «Гран – при», слыл человеком исключительно аккуратным и, проезжая по трассе на невысокой скорости, всегда смотрел в зеркала заднего вида.
- Конечно, я сразу увидел «Феррари» Жиля и, решив, что он пройдет меня слева, увел машину чуть вправо, - говорил после случившегося Масс. – Представьте мой ужас, когда я внезапно обнаружил «Феррари» фактически у себя над головой!
Алый болид, задев колесом колесо «Марча», взлетела в воздух. Пролетев без малого сотню метров, она врезалась носом в землю. Скорость была такой, что уже разбитое шасси снова подбросило вверх, закрутило, перевернуло, опять подбросило… Развалины болида швыряло по трассе от отбойника к отбойнику, по асфальту разлетались изуродованные детали. Пилот – ложемент вместе с гонщиком вырвало с корнем из болида и он вонзился в барьер из отработанных покрышек, отлетев еще метров 50 в сторону.
Подоспевший врач, - это был Сид Уоткинс, - начал делать канадцу искусственное дыхание. Через 11 минут после аварии Вильнёв был уже доставлен вертолетом в госпиталь и умер, не приходя в сознание, через 6 часов 20 минут после катастрофы…
В совей знаменитой «Пятой колонке», посвященной Жилю Вильнёву, авторитетный английский журналист Найджел Роубек, спустя несколько дней – 13мая 1982 года напишет: «В истории останется лишь то, что некто по имени Жиль Вильнёв провел в «Формуле-1» 67 «Гран – при» и выиграл 6 из них. Его не запомнят даже как чемпиона мира, которым он должен был стать, но не стал. Но это не важно. Любой список, в котором отсутствуют такие имена, как Стирлинг Мосс, уже абсурден, да и Жиль сам часто говорил, что титул чемпиона мира – всего лишь приятное дополнение, бонус. Сражаться за очки, планировать сезон, как военную компанию, было для него дикостью. Единственное, что имело значение для Вильнёва, это победа в гонке, удовлетворение своего страстного желания побить всех сегодня, сейчас, немедленно! Гениальность невозможно скрыть. Он был лучшим в своем поколении и выдержит сравнение с любым персонажем формулической истории».

Однажды Жиль Вильнёв сказал:
«Я никогда всерьез не думал о том, что могу как-нибудь навредить себе, получить травму. Если хотя бы на секунду поверишь в то. Что с тобой может случиться что-то плохое, то как сможешь выполнять свою работу? Если ты никогда не выкладываешься больше чем на 80 процентов, потому что думаешь: а вдруг сейчас будет удар, ты никогда не проедешь так быстро, как мог бы. Но если ты не едешь так быстро, как можешь, то ты не гонщик. Некоторые ребята в «Формуле – 1» для меня не гонщики. Они лишь водят гоночные машины. И я не понимая, зачем. Черт побери, они вообще это делают?.."

____________________________________________________________

Написано на основе собственно архива, воспоминаний участников Чемпионатов «Формула – 1», материалов газеты «Советский спорт» и «Спорт – экспресс».

(*) О том, кто такой Тацио Нуволари и почему настоящие гонщики стремились быть похожими на него и сравнение являлось высшей оценкой, можно прочитать здесь: http://www.autoitalia.f-1.ru. В разделе "Истории" Тацио Нуволари "Летучий мантуец".