Клуб Любителей Секса (КЛС): Файл на флешке, забытой попутчиком в поезде Питер-Москва

Здравствуй Соня!
Пока я еду в поезде, есть время написать это, в сущности, ненужное письмо. Прошло ровно десять лет с того снежного ноябрьского дня, когда мы последний раз вместе отражались в черноте окна вагона питерского метро. С тех пор эту ветку успели закрыть из-за размыва и прокопать заново.
Самым существенным, случившимся со мной после того, как я сел в беху к Каштану в Пулково-2 уже без тебя, является, без сомнения, гибель Аркаши. Возможно, это вообще единственное, что случилось в моей жизни. Не буду тебе пересказывать обстоятельства, скажу лишь, что он погиб не один, но вместе с известным тебе пожилым мужчиной, сожительствовавшим с моей бывшей супругой. На глазах у Славы, которому тогда было 6 лет, они были сбиты машиной.
Слава теперь хорош собой, объездил всю Европу с концертами, занимается всяким спортом, мы вместе с ним, моим отцом, моей женой и всякими друзьями, бегаем вокруг того самого озера на перешейке.
Этим летом я испытал совершенно новое ощущение – быть отцом юноши. Мы вместе тренировались в парках на островах, с нами знакомились девушки, мы ходили в кафе, гуляли среди отдающих в вечерний воздух тепло, домов Петроградской стороны. Мы бродили с ним там, где мой дед строил перед войной яхту, где мой отец играл в футбол и целовался с одноклассницами, вернувшимися из эвакуации. Да, отец мой на восьмом десятке стал опять востребованным специалистом – мотается по свету с нотиком под мышкой весь в e-mail-ах и аськах, как настоящий funk.
Моей дочери полтора года. Моя жена – милый человек. Она успешный профессионал и, не смотря на разницу в возрасте, зарабатывает лишь немногим менее, чем я. Она младше тебя. Она спортивна и, я полагаю, выглядит лучше, чем ты сейчас. Я бесконечно признателен жене за то, что она проявила ко мне интерес тогда, когда я валялся в многомесячной депрессии после расставания с тобой, за то, что она поддержала меня тогда, когда предал давний друг, бывший моим партнером и я остался, фактически, без работы и без иных источников дохода.
Я завел традицию раз в 12 лет покупать квартиру. Помнишь строившийся дом у метро Октябрятская? Вот там у нас квартира на 19-м этаже с видом на Спаса-на-крови, шпиль Петропавловского Собора, парки и залив.
Профессионально всё удачно: я независимый консультант в области IT, работал в Штатах, Скандинавии, с известными тебе итальянцами, потом долго с немцами и англичанами – разные бизнесы, разные культуры, разные отношения - дали мне возможность увидеть нашу жизнь со стороны и оценить её обаяние и привлекательность.
Меня предавали партнеры, обманывали заказчики, подводили исполнители – всякое уже было. Я собирал команды и выпускал версии 1.0, продукты, написанные моими людьми, работают в разных странах мира. Я защищал свои технические решения перед экспертным советом крупной западной корпорации, и в министерстве моей немаленькой и неглупой страны, внедрял Linux, утерев нос на тендере Микрософту, и начинал разрабатывать информационную систему на дот-нет с его бета версии.
Я пережил все экономические кризисы, доставшиеся моей стране, пил шампанское после выборов в 96-м и выиграл на фондовом рынке в 2000-м. Я путешествовал по Крайнему Северу на вездеходах с олигархом и пил чай с монахом-историком. Мои фотографии покупает известный музей, и я знаю, как хороша водка на берегу Пинеги, что за Северной Двиной, из горлА по кругу с водителем лесовоза и поставщиком администрации Президента. Вот только Аркаше я об этом могу рассказать лишь на известном тебе кладбище, что на холме над озером.
Я пишу это письмо в поезде, идущем в Москву – еду к восхитительной любовнице, живущей в столице. Она выглядит, как московская княжна – стройная, гибкая, живая, сильная. На неё оглядываются на улице и шушукаются официанты. Она не тихая гавань, но воплощенная жизнь, будущее, рассвет у речки, запах майского леса. Я был бы счастлив жить с ней более, чем с тобой, и счастлив каждой минутой, проведённой с ней. Уже несколько лет она составляет радость моей жизни, как это не банально получается высказать на бумаге.
Мы разводили мосты, мы любили в ухоженных двориках Васильевского острова, встречали рассвет у Ростральных колонн. Мы бродили по модным кафешкам летнего Питера, держась за руки. Однажды я летел к ней в Москву в тот день, когда террористы взорвали сразу два самолёта, а однажды - встречал её на Московском вокзале весенним питерским вечером, когда она вышла из поезда в невероятном чёрном sexy: короткая юбка, чулки, прозрачное сверху (а в поезд садилась в джинсах-куртке мешком… представляю, в каком обмороке было купе возвращающихся командировочных мужиков :-)).
Как у всякого хорошего человека, жизнь её не складывается просто – она всего достигает своим трудом, и я радуюсь её успехам, как успехам дочери. Ничего не прося взамен, она дает мне ощущение полноты и ярких красок жизни. Я иногда рассказываю Аркаше о ней.
Были потери за это время. Самое близкое - нелепо разбился на машине мой школьный друг. Теперь мне странно чувствовать, как его неприятие пошлости и мелочности нашего времени прорастает во мне, как меня тошнит от дешёвой пластмассы, маркетинга, пиара всех сортов, дешёвой демократии. Остался его дом с роялем и саксофоном, которые теперь молчат. Остались его дети, жена. Солнечные часы среди сосен во дворе его дома. Модели кораблей на книжной полке у рояля.
Писать тебе подробно о том, что многие мои знакомые и друзья, уехавшие в голодный год за границу, возвращаются – не буду. Это уже перестало быть обсуждаемой темой. Работать можно где угодно, но эмиграция нынче - удел лузеров. Я до сих пор выставляю ежегодно коньяк человеку, отговорившему меня следовать за тобой.
Теперь прощай.
Я больше не люблю тебя