Клуб Любителей Секса (КЛС): По настоятельному настоянию участнегов

Встречаются две планеты. Одна говорит:
- Осторожно, не подходи близко, у меня homo sapiens!
Вторая ее утешает:
- Не переживай, это скоро пройдет.
(Анекдот)

ПРОЛОГ

2012 год. И впереди только хаос…. В мире…в странах…в городах……всюду. В небесной канцелярии седовласый Архангел склонился над Инструкцией. Она гласила о готовности номер один и консолидации светлых и темных сил перед несущимся с Земли безумием. Ожидался большой наплыв. Задача Архангела заключалась в тщательном отборе прибывающих, дабы пресечь несанкционированное проникновение. Желающих представиться раньше положенного срока на порядок больше, чем в 2000 году.

Быть заведующим небесной канцелярией – форпоста всего сущего – занятие непростое. Сколько всякого душевного хлама, сколько мусора приходится брать на себя. С кем только ни встречаться, кого только ни выслушивать.

А еще этот черт мельтешит постоянно перед глазами:
- Эй, Герлион, подойди – вопрос есть.
Огромный трехрукий, трехногий великан, страж Восьмого адова круга материализовался пред светлыми очами.
- Заметил, что ты часто стал свой пост покидать. Нехорошо. Зачем на Землю зачастил?
Великан смутился и густо покраснел:
- Влюбился я.
Архангел изумился. Любовь и темная сила – на его памяти такого еще не было. Но на всякий случай спросил:
- Надеюсь, девушка твоего круга?
- Моего, Восьмого. Четвертый ров. Колдунья, - уточнил Герлион и, обернувшись вороном, взял курс на цель.

ЧАСТЬ 1

ХХХ

Тело обнаженного мужчины вздрагивало при каждом ударе. Пурпурный цвет кожи свидетельствовал о долгой экзекуции. Кляп, разрывающий челюсть, обращал крик внутрь утробы. Статная высокая брюнетка лихо орудовала плетью…

Стоп-кадр. Застывший, пустой взгляд. Григорий Павлович съёжился. Именно такими глазами она смотрит на него последние 10 лет. На него, успешного пластического хирурга, уважаемого владельца империи красоты. С ним ищут знакомства, перед ним заискивают, его обожают все. Все, кроме его жены.

Он не мог понять в какой момент это произошло? Когда началось отчуждение. Когда вместо его милой, теплой, любимой Татьяны рядом оказалась совершенно чужая, холодная, доводящая до приступов ненависти, Госпожа.

Они учились вместе в ординатуре. Она – дочь известного в мире профессора медицинских наук и переводчицы. Он – сын своего отца, преподавателя на кафедре естественных наук. О матери ничего не мог рассказать, кроме того, что, оставила семью, когда сыну не было еще и трех, укатив с кем-то в неизвестном направлении. Но ощущение брошенности и одиночества, как шлейф ее духов, подсознание хранит до сих пор.

Второй, сознательный, а оттого и острый, приступ одиночества он испытал со смертью отца. Онемевший и опустошенный от горя, молодой человек не сразу почувствовал согревающее душу тепло. Оно исходило от его сокурсницы Татьяны.

Несколько лет единства и наполненности друг другом. Казалось, так будет всегда. И вдруг…

Да нет же, конечно, не «вдруг». Step-by-step… Много чего было. Но память отчетливо запечатлела два основных. Он не был на похоронах ее родителей. Не мог. Запускал пилотный проект будущей семейной империи, в который немало сил вложил и ее отец. А узнав через пару месяцев о беременности, настоял на аборте. На фоне горя она злоупотребляла психотропными средствами, вредящими плоду. Последствие аборта - бесплодие. Тогда он впервые столкнулся с яростью обезумевшей жены: - Ненавижу!

Григорий Павлович не дал ей развода. Не мог позволить эмоциональному вздору разрушить мир, который так скурпулёзно строил с ее отцом. И буквально силой заставил подписать брачный контракт, согласно которому любая попытка разрушить семью каралась суммой в миллион долларов. Но жена оказалась упертой. Она не требовала развода. Она молча разрушала семью изнутри. Из года в год. От скандалов и рукоприкладства перешла к тактике полного равнодушия и отчуждения, не оставив камня на камне от семейного очага. И снова к Григорию Павловичу вернулось леденящее чувство одиночества.

Мужчина тяжело вздохнул, открыл сайт интимных услуг, задал параметры «брюнетка, рост от 170» и записал в потертый "Сименс" несколько номеров.

ХХХ

…Мрак окутал землю. Кровавое зарево повисло над небосводом. Ослепительная вспышка молнии на мгновение разорвала тьму. Перед лицом смерти обнажилась суть человеческой души… Духовное величие и красота людей перед губительными силами природы, изображенные на 5-метровой стене комнаты, впечатляли. «Последний день Помпеи» даже в современной московской квартире завораживал и затягивал, будто открывая портал в ужас прошлого.

На полу комнаты в центре высеченной пентаграммы лежала женщина. Копна вьющихся медных волос закрывала пол-лица. Медитация для мага - как разминка для спортсмена перед основной нагрузкой.

Несколько лет назад Милена отреклась от служения Искусству и прошлого имени Ирина, похоронив свой диплом искусствоведа под томами книг по магии, астрологии, парапсихологии. Люди скупы к прекрасному и вечному в себе и щедры к культу низкочастотного, сиюминутного. Их ежедневные дары на алтарь собственных страхов увеличили материальное положение женщины на 10 в десятой степени, позволив Милене почувствовать себя действительно Избранной. Восхождение на Олимп началось в предверии нулевых. Тогда же и был выбран сценический псевдоним Милена, производное от миллениума. Спустя десятилетие после круглой, с тремя нулями даты, пришло время новых «смертельных» номеров для крупных жертвоприношений.

Как не верти, 2012 год от Рождества Христова – роковой. Нумерология выводит властную и переменчивую цифру 5. За ней – число-перевертыш, число-оборотень – 25, олицетворяющее сумасшедшую Луну и жестокого Меркурия. Ноль усиливает характеристику 5-ки до вселенских масштабов, превращая ее в 50. Для греческих пифий, алхимиков, каббалистов , розенкрейцеров, масон и мусульман эта цифра - символ абсолютного освобождения духа.

Милена копнула дальше. Если считать от сотворения мира по еврейскому календарю, то сейчас 5773 год, который в сумме дает два раза по 11. Одиннадцать обозначает выходящее за пределы, беспредельность, неопределенность… Двойной хаос.

Да что там цифры, они лишь подтверждают предсказание краснокожих волхвов – майя о конце света. Им вторит Мишель Нострадамус: в своем пророческом стихе о 2012 упомянул он про врага, варящего мертвое зелье.

Гарантией апокалипсиса становится и космос: планета Нибиру со свистом летит на Землю, будто сам Дьявол, прослышав о предсказаниях, запустил, словно камнем, в нас эту напасть. Да и Солнцу предстоит изливать свою яростную активность на почти и без того обугленную за три прошлых года Землю. А парад планет – это ж чистой воды военщина! Милена представила себе картину: строй из грозного Марса, жестокого Юпитера, хитрого Меркурия, лживой Венеры, неумолимого Сатурна, изменчивого Нептуна, порочного Урана и кровожадного Плутона. С краю, ёжась от ужаса, вертится наша добрая Земля. И с перепугу бурлит и куролесит, постоянно тряся сушу, переполняя воздух ураганами и смерчами, вздымая воды штормами и тайфунами.

Ко всем этим кошмарам еще один зловещий знак 2012 года подарил Восток. Нагрянул Черный Дракон , да еще в пятницу 13-го.

Милена глубоко вдохнула аромат трав, развешанных по стенам, и решительно встала. В предверии солидного куша под кодовым названием «2012» пора планировать собственную жизнь на десятилетие вперед. И не забыть включить туда Гоа.

ХХХ

Как только в комнату вошел посетитель, колдунья напряглась и повела носом:
- От Вас кровью пахнет.
- Браво! Но ничего удивительного в том нет: я - хирург. Здравствуйте.

Женщина молча указала на стул.
- И как это – причинять людям боль? – не унималась гадалка, тусуя карты таро.
Мужчина отвлекся от разглядывания интерьера и внимательно посмотрел на любопытную.
- Понимаете, - в спокойном полутоне, почти шепотом, пояснил он, - физическая боль по сравнению с душевной – мгновение, короткая вспышка. Душевная же – вечность. Особенно когда методично из года в год снимают с твоей души слой за слоем. Вот где истинный ад. Люди с потухшими глазами – верный признак скорой физической смерти. Не так ли?
- Вы о своих отношениях с женой? – усмехнулась ведьма. - У Вас Венера в Скорпионе, а у нее – Луна. Союз сложный. Ее злопамятность, склонность к садо-мазо и настрой на внутреннее разрушение вызывают у Вас страдания. А при Вашей несдержанности, неумении контролировать чувства…
- Достаточно. Я не за этим пришел. Собираюсь вкладывать в один проект немалую сумму, поэтому меня волнует только одно: наступит ли конец света в этом году?
Колдунья выкинула из колоды четыре карты. «Башня»-«Пять чаш», «Восемь жезлов»-«Восемь чаш». Медленно расположила их по обе стороны. И на мгновение, словно кобра перед броском, застыла. Перевернутая пятая карта, как приговор, легла посередине – «Смерть».

Мужчина вздрогнул: за окном немигающим глазом наблюдал за происходящим большой черный ворон.
- Этот тоже один из Ваших магических атрибутов? – приходя в себя, кивнул в сторону окна.

Милена оглянулась. Ее правая бровь взметнулась выше третьего глаза, да так и застыла там. Но отработанный годами навык «хорошей физиономии при плохой игре» сработал вовремя:
- Да, - с некоторой долей кокетства подтвердила женщина. И зачем-то добавила: - Это мой талисман.

- Ура! – взлетел от счастья ворон и тут же камнем кинулся вниз, к подъезду Милены. В доме внезапно погас свет.

ХХХ

В мерцании дюжины свечей комната приобрела и вовсе устрашающий вид. Хрустальный шар на столе беспрестанно искрил красными вспышками с того самого момента, как в квартире появился этот нежданный гость. Импозантный великан попеременно буравил своими черными глазами то предметы интерьера, то формы Милены. Черным он был весь – от смоли волос до лакированных ботинок.

Колдунья, как ни тужилась, не могла его идентифицировать. Шар, похоже, съехал с катушек, таро выдавали какую-то абракадабру, а ее третий глаз вообще ослеп.

Женщина пришла в замешательство. С одной стороны, имя влиятельного рекомендателя, которое назвал гость, и огромный букет красных роз не позволяли просто так с ним распрощаться. С другой – ей решительно нечего было ему сказать ни о его прошлом, ни о настоящем, ни, тем более, о будущем.

Она попыталась его разговорить, авось, всё о себе поведает:
- Вы верите в конец света?

Мужчина расхохотался:
- Навязчивые страхи! Ваша власть –
Проклятье человеческого рода.
Вы превратили в пытку и напасть
Привычный круг людского обихода.

- Вам нравятся стихи?
- Да, но женщины больше.
- Ищите любовь?
- Я ее уже нашел. Расскажите мне о ней.

Милена с облегчением выдохнула – в ее практике нет ничего проще. Достала колоду карт, отыскала в ней пикового короля:
- Сколько ей лет?
- Вашего возраста. И, кстати, тоже шатенка.
Гадалка вынула даму треф и перемешала колоду.
- Она состоятельна, не глупа, но очень хитра.
- О, да, - кивнул мужчина.
- Вокруг неё очень много мужчин. Но это какие-то деловые отношения…
- Проститутка, что ли?
- Её сердце пусто. И знаете почему? Она холодная и меркантильная…
- …Сука, - прибавил гость и прикрыл глаза рукою, изображая страдание. – Спасибо. Вы мне открыли глаза. Я уже готов был подарить ей бриллиантовое колье, дом на Гоа…

Чем длиннее становился список предполагаемых подарков, тем сильнее икота Милены. Дело в том, что она точно такой же составила сегодня утром.

- Вы действительно сильный экстрасенс и очень-очень красивая женщина, - с чувством добавил гость, протягивая пухлый конверт.
- Могу я в знак благодарности пригласить Вас в ресторан?

Милена в ответ икнула.

ХХХ

За свои неполные 27 лет Николаю еще ни разу в жизни не было так грустно и смешно одновременно. Взрослые люди, напуганные и жизнью и смертью, всерьез верили в конец света. И не просто верили – целые состояния отдавали за любой шанс выжить. Вот и клиент напротив - известный солидный человек - просил его, агента по международной недвижимости, подобрать надежный вариант.

- Григорий Павлович, из всего, что на сегодняшний день достойно Вашего внимания - Мексика. Полуостров Юкатан, рядом с древними поселениями майя.
- Почему именно там?
- Они строили свои поселения на руинах мегалитических сооружений, поэтому ни потопы, ни землетресения их не разрушили. Городок называется Лос-Агилос, строили итальянские выживальщики. Поэтому все там предусмотрено. Он окружен высокими горами и лесами. Дома из жаростойких материалов. Толщина стен 50 см. Запросто могут выдержать ураганный ветер и резкие перепады температуры.
- Вы не поняли: мне нужен бункер, а не дом, - прервал Григорий Павлович.
- Это не просто дом. В каждом доме есть дополнительный бункер, который защищает даже от радиации.
- Вы сами там собираетесь дом приобретать?
- Смеетесь? У меня таких денег не будет, даже если я продам квартиры родителей и прародителей, - молодой человек нарисовал цифры, над которыми присвистнул и владелец империи.
- Верите в предсказание этих самых, к кому меня посылать собираетесь?

Николай задумался. Если бы Григорий Павлович был его приятелем Гришкой, и сидели бы они в каком-нибудь стрип-клубе, покуривая косяк за косяком, он, конечно бы, поведал ему об аграрном таланте майя - они явно выращивали траву высокого качества. И привел бы неоспоримые доказательства в пользу этого, почерпнутые из книги "Загадки погибших цивилизаций".

Например, для майя не существовало прошлого, настоящего или будущего. Время они представляли в виде циклов, по 52 года. По окончании цикла мир возвращается в тот же день и начинается заново. У них отсутствовали любые устройства, по которым можно было вести подсчет времени. Вся их сложная календарная система выглядит абстрактной и умозрительной.
Они достигли больших успехов в математике и астрономии, опередив европейцев на тысячу лет. Использовали двадцатеричную систему исчисления. Почему именно эту, никто не знает. Скорее всего, просто посчитали у себя пальцы на руках и ногах. И вот начинается самое интересное: майя подразделяли время на эпохи. Причем, для этого использовались умопомрачительные числа. Важное уточнение: нумерация основывалась только на трех символах: точка (единица), линия (пятерка), и улитка (два варианта – ноль или двадцать). Значит, от одного до четырех – точки, пять - линия, шесть – линия с точкой и т.д. Да еще все это записывалось вертикально, в столбик… Однозначно, счетоводы-аграрии майя находились в трансцендентальном состоянии:

К`ин = 1.
Виналь = 20 к `ин = 20 дней.
Тун =18 виналь = 360 дней = около года.
К`атун =20 тун = 7200 дней = около 20 лет.
Бак`тун = 20 к`атун = 144000 дней = около 400 лет.
Пиктун = 20 бак`тун = 2 880 000 дней = около 8 000 лет.
Калабтун = 20 пиктун = 57600000 дней =около 160 000 лет.
К`инчильтун = 20 калабтун = 1152000000 дней = около 3 200 000 лет.
Алавтун = 20 к`инчильтун = 23040000000 дней = 64 000 000 лет.

На этой цифре их расчеты эпох заканчиваются. Вот и гадай теперь – это дата настоящего конца света или майя просто не смогли продолжить, потому что трава закончилась на фоне упадка их собственной цивилизации?

Естественно, ничего подобного Николай не рассказал Григорию Павловичу. А лишь философски изрек:
- Поживем-увидим. Лично я собираюсь в морской круиз.
- У меня одно условие, - попросил хирург, - абсолютная конфиденциальность. Ни одна душа не должна знать об этой покупке. Особенно моя жена.
_

Через час, удовлетворенный результатом, Григорий Павлович вышел из офиса и включил старенький "Сименс":
- Добрый день, я могу подъехать к Вам в течение часа? Диктуйте адрес…

Взяв из машины кейс и перчатки, хирург поймал такси и укатил в неизвестном направлении.

ХХХ

Ресторан "Турандот". Имитация роскошной беседки на открытом воздухе, иллюзия великолепного сада. Когда-то Версаль просто обожал в живописи прием обманки. Заманить, разыграть, чтобы потом ошеломить. Именно поэтому предметы изображались с удивительной точностью и выглядели как настоящие.

- Что же Вы не предупредили меня, куда ведете? Я бы оделась соответствующе, в стиле Людовика ХIV, - с игривым укором заметила Милена.
- И Вас приняли бы за вон ту виолончелистку в парике, осыпая чаевыми, - парировал спутник. – Заказывайте что-нибудь.Смотреть как женщина ест доставляет мне эротическое удовольствие.
- Как-то неловко есть среди этого великолепия. Я ощущаю себя в музее, - Милена указала на живописные полотна настенных панелей.
- Но Вам же не мешает копаться в грязном белье клиентов «Последний день Помпеи». Давайте расслабимся.

Женщина заглянула в винную карту:
- Шато Марго, 89 года, пожалуйста.
- О, да Вы гурман, - глянув на счет, протянул мужчина. Он понял игру. «Бриллиантовое колье, дом на Гоа…» - она его проверяет на состоятельность. Что ж, надо крыть картой посильнее:
- Но я рекомендую Шато Петрюс 89 года. Это то самое вино, которое пил Эркюль Пуаро в фильме «Смерть на Ниле». Если не понравится, вернемся к Марго.
Милена вскинула бровь: она оценила ход.

- Герлион – это Ваше настоящее имя?
- Да, мои родители когда-то были помешаны на древнегреческой мифологии. А потом и я привык.

После N-ного бокала Милена наконец-то расслабилась и надругалась над художественной ценностью интерьера, с удовольствием уплетая всё, что подавали на стол.

Расфокусированный взгляд ее темно-зеленых глаз стал сильнее манить на грех. И Герлион не выдержал:
- Дорогая, любите ли Вы секс так, как люблю его я?
- Фу, - сморщила носик.
- Ну, почему же? Иногда он приносит удовольствие.
- Кому? Мне? Нет.
Мужчина потерял дар речи:
- Простите, Вам сколько лет?
- Рано. Еще рано задавать такие вопросы.
Герлион понял эту фразу по-своему, и заказал еще бутылку.
- Регулярный секс необходим для баланса. Запускается двуполярный энергетический вихрь – сил становится больше, появляется одухотворение. Конечно, я говорю о сексе с достойным партнером…

- Где ж ты бродишь, мужчина, настоящий полковник? – пропела уже изрядно выпившая дама. – Всю жизнь человек ищет идеал, а он оказывается недостижим. И сразу все становится бессмысленным – и жизнь, и слезы, и любовь. В нас появляется цинизм, и темные силы берут верх над светлыми…
- Не знаю насчет всех, но внутри Вас действительно темно. Именно поэтому я в Вас влюбился…

… В квартиру он заносил обмякшее тело. Реанимация – прохладный душ – принесла кратковременный эффект. Милена лениво пошевелила указательным и средним пальцем, коснулась ими восставшего Герлиона-младшего и, сказав «гули-гули» , тут же захрапела. Всю ночь Герлион пил кофе, а в голове издевательски звенели «гули-гули».
_

Утром, измученный ночным воздержанием, несчастный прилег на краешек ложа. И под замысловатые рулады своей несравненной Милены попытался уснуть. «Ре-бемоль, ми, ми-диез, фа, фа-диез, соль-бемоль…» - угадывал он звуковой ряд, проваливаясь в дрему. Внезапный стук вернул его в реальность. Оглянулся. Милена по-прежнему лежала враскаряку под тяжестью Морфея, словно незавершенное изваяние скульптора, ушедшего в беспробудный запой.

Стук повторился. Он явно шел из ванной. Герлион решительно распахнул дверь. И фортуна тут же улыбнулась ему пышной филейной частью, едва прикрытой задравшимся подолом: домработница самозабвенно начищала унитаз.

- Как зовут сногсшибательную? – лилейным голоском проворковал льстец.
Почуяв неладное, женщина выпрямилась, чем привела сладострастника в окончательный восторг – на ее груди можно было запросто разместить военную авиабазу, с самолетами, боеприпасами и полками бравых, голодных до сексу солдат.

- Евдокия.
- Дуня, давайте без официоза, - решительно надвигаясь на формы, продолжил одержимый. – У меня к тебе сугубо деловое предложение весьма интимного характера.

В руке Герлиона материализовалась купюра, а трусы, издав прощальный хлопок резинкой, пали ниц. Дуня ухнула на унитаз и во все глаза уставилась на качающееся у ее носа Нечто.

- Вот это я понимаю - профи! – восхитился мужчина. – Сразу видит, где нужен порядок. Не то, что некоторые. Дуняша, приступай!

И Дуняша приступила. Как могла. С таким же усердием и серьезностью как смахивала пыль, полировала до зеркального блеска, пылесосила и делала влажную уборку. А так как дело было для нее не совсем привычное, спустя четверть часа рухнула от усталости возле ею же начищенного унитаза. Меж тяжело вздымающихся холмов зеленел от зависти фэйс Линкольна.

ЧАСТЬ 2

Рассекая морскую гладь, лайнер «Агапэ» уверенно скользил по заданному курсу. Вокруг - куда дотягивался взор - переливалась солнечными бликами бесконечность воды и неба. Ветер приятно обволакивал, заставляя глубоко дышать. Вот он – рай долгожданного отпуска. Момент свободы и наслаждения ею. Переход в другое измерение, и возвращение к своей первозданной сути. Состояние оргазма. Или почти. Для полноты чего-то не хватало.

- Сфотографируйте меня, пожалуйста.
- С удовольствием, - улыбнулся Николай юной хрупкой блондинке, протянувшей массивный Nicon. – Между прочим, я закончил курсы фотографов. Так что могу Вам устроить целую фотосессию.
- Вот это удача! – восхитилась девушка.
- Еще какая, - согласился молодой человек, нырнув без спасательного жилета в синеву огромных искрящихся глаз.

Алена, так звали девушку, недавно получила диплом биолога и собиралась посвятить свою жизнь изучению глубин морей и океанов. День пролетел незаметно, настолько было Николаю легко и интересно с ней, будто знал ее всю жизнь.
- Смотри: дельфины! Ура! – радостно подпрыгнула Алена, указывая вдаль.
- Как будто летят.
- Верно. Они не плывут, а именно летают. У некоторых видов скорость до 70 км. в час и своим планированием над водой попирают все законы аэродинамики.
Алена обрушила на Николая целый поток информации об этих удивительных животных.
- Ты знаешь, что дельфины в 50 раз древнее человека. И мозг у них на 350 грамм больше, и информацию они обрабатывают быстрее. Дыхание у них – это сознательный акт. И уходят из жизни они сознательно, просто принимают решение о прекращении дыхания. И спят они не так, как все. Никогда полностью не погружаются в сон, их полушария отдыхают попеременно…
- Убедила. Хочу в следующей жизни быть дельфином, - смеялся молодой человек.
- Я не перестаю восхищаться этими умными, добрыми и всегда позитивными существами. Для них жизнь – интересная игра. Им дано знать о жизни то, что неподвластно нам. Может, когда-то человек тоже обладал такими качествами, но потом, увы, утратил.
Три года назад я участвовала в экспедиции по поиску Атлантиды. Так вот дельфины нам помогли отыскать грот с кладом, представляющим археологическую и историческую ценность. Мы их встретили случайно, когда вышли из Гибралтара в Атлантику. Представляешь ощущение, когда твоя яхта окружена эскортом дельфинов. Их было под сотню. Естественно, мы оставили лодки, впопыхах натянули маски и ласты и попадали за борт. Это был праздник. Такую эйфорию я не испытывала никогда. А потом мы шли напрямую, еще не зная точно куда, но целиком полагаясь на неожиданных лоцманов. Сменяя друг друга, несколько дельфинов постоянно и уверенно вели нас вперед. И вывели к одному из островов между Азорским и Канарским архипелагами.

Рассказ Алены прервала странная парочка, проходящая мимо:
- Милена, друг мой, что с тобой? Ты бледна.
- Меня укачало, - ежилась шатенка в красном парео.
- Вернемся в каюту, там качки нет, там только амплитуда.
- Ах, оставьте Ваши шутки, Герлион.
- Какие шутки – месяц воздержания!
- Я Вам не жена…
- Так в чем же дело? Пойдем сейчас исправим всё. Милена, я хочу Вас. Хватит мучить. Я Вас хочу до скрежета, до дрожи …

- Какие странные имена. Герлион, кажется, греческое? – заметил Николай.
- У Данте так зовут одного из стражей Ада.
- Конец света, - усмехнулся молодой человек.
_

С каждым днем она его волновала все больше и больше. Как волнует неожиданный подарок, как внезапно сбывшаяся мечта, как то, что тебе особенно дорого. Всякий раз, когда к ней прикасался, лавина невероятной нежности наполняла его сердце и отдавалась дрожью в теле. Хотелось быть с ней всегда, ловить каждый жест, каждый вдох.
- Я, кажется, влип, - пробормотал мужчина, прижимая голову возлюбленной к груди. – Спокойной ночи, Аленушка.

Проводив девушку до каюты, молодой человек бесцельно бродил по палубе почти до зари, думая о чем-то своем. Вновь появились дельфины. Издавая писк, они явно играли с лайнером в догонялки. А потом вдруг внезапно исчезли...

- Рифы! – раздался душераздирающий крик. И в следующую секунду мощный толчок сбил Николая с ног. А следом раздались оглушительные грохот и вой сирены…
_

Вспоминая то утро, мужчина не мог восстановить в памяти дальнейший ход событий. Подробности смыло словно волной.
Пришел в себя он только в шлюпке, когда держал в крепких объятиях перепуганную насмерть Алену.

Над уходящим под воду лайнером плавно кружил неизвестно откуда взявшийся черный ворон. Каплей крови уносил ветер прочь красное парео.

ХХХ
Спустя месяц.

- Ты мне за это ответишь! – шипел вне себя Григорий Павлович.
- Я сожалею о том, что произошло, но, поверьте, никакого отношения к утечке информации не имею, - сохраняя спокойствие, держал удар Николай. – Раз жена всё уже знает, поинтересуйтесь у нее – откуда?
- Не сметь указывать мне, щенок! Ты не понимаешь, что натворил. Своим минутным распиз…ством окончательно разрушил то, что я пытался 15 лет сохранить ценой невероятных усилий!
Резко хлопнула дверь, сметая со стола бумаги и фигурку дельфина. Подняв отколовшийся хвост, молодой человек взял телефон и надолго задумался…
_

Разгневанный хирург с трудом завел машину. Природа будто вторила его эмоциям, обрушив на город каскады ливня.Это всё она – его жена. Опять ее детективные игры. Сука, когда же иссякнет твой яд, и ты обретешь прежний облик! Эта чертова затея с бункером … Дело не в конце света – он для него уже давно наступил. Он хотел спасти ее, огородив от мира лишних людей. Ведь только через ее любовь он мог избавиться от невыносимого, раздирающего чувства одиночества. Теперь всё рухнуло…

Григорий Павлович стиснул зубы и непроизвольно нажал на педаль газа. ..Пронзительная боль. Вспышка. И снова одиночество, уносящее в высь.
_

…Нарезвившись с дельфинами, Алена лежала в шезлонге у самой края яхты, любуясь тонущем в океане закатом. Когда прощально блеснули последние лучи, еще раз прочла смс: «Люблю. Прости. Женат. Прощай». Смущенно улыбнувшись невидимому адресату, так же коротко ответила: «Жизнь прекрасна. Люблю».

ЭПИЛОГ

Небесная канцелярия

- Господи, наконец-то! Прими в свои объятия сына сваго грешного! – близоруко щурясь, кинулся ниц пухлый мужчина.
- Долго репетировал? – остановил его взглядом Архангел. – И куда, интересно, так торопимся?
- Время пришло - Боженька на суд призвал, - расплылся в счастливой улыбке гость.
- Хм, никто тебя сюда еще не звал… Иван Гаврилович Брысь, - заглянул на всякий случай в картотеку служащий канцелярии. – Так что возвращайся в тело свое бренное. Тебе с кредитами, коих ты несметное количество набрал в разных банках, лет семь рассчитываться. Три миллиона при зарплате старшего научного сотрудника - для чего?
- Так ведь конец света близится, вот и решил пожить, как Прохор-Абрамович.
- Пожил?
- На Майями ездил, лобстеров с шампанским кушал, в королевских номерах отдыхал, на яхтах катался…с девушками…

Архангел вполуха выслушал поток сознания, осенил крестным знамением, и на прощанье посоветовал читать молитвы и вести себя хорошо, как завещал Господь. То есть пить, есть, плодиться, размножаться и по утрам здороваться с соседями.
- Следующий!

Пред Архангелом предстала растерянная шатенка, она явно не ожидала такого исхода, по крайней мере для себя.
- Мне срочно надо назад. Уверяю Вас, Господь насчет меня ошибся.
- Милена, ну, нельзя все происходящее на свете понимать как следствие деятельности высших небесных сил. Это значило бы отрицать свободу человеческой воли и снятие с человека ответственности за содеянное им. Кстати, Вас кое-кто тут заждался. Герлион, - Архангел поднял телефонную трубку, - твоя мечта сбылась: проводи даму в покои…

- Подходи, Григорий Павлович, не стесняйся, - махнул в пространство седовласый страж. – Я даже привстану по такому случаю, ибо не часто такие персоны являются нам.
- Приветствую Вас, Святой Дух, - перед Архангелом явился высокий статный человек с правильными, по-мужски, резкими чертами лица.
- Прямо как живой, - пошутил страж. – Фантом у тебя сильный, Хирург.
- Пластический хирург, - зачем-то уточнил мужчина.
Архангел смерил его долгим взглядом:
- Ну, как тебе на этот раз прожитая жизнь?

- Ответы не нашел – вопросов стало больше. Я понял одно: мы – не венец творения. Человечество должно проститься с этой приятной, но вредной иллюзией. Не мы были сверхзадачей Создателя. Мы – всего лишь песок, который надо уплотнять перед закладкой фундамента. Или все-таки цемент? Хотелось бы надеяться. В самом деле, зачем простому песку такие иррациональные чувства и категории, как сомнение, жажда познания? Ради чего свойственный всему живому инстинкт сохранения вида в результате переосмысления человеком принял волшебную форму любви? Унизительно думать, что все это – лишь части некой программы, которую, как компьютерные болванчики, выполняем, покорно реагируя на каждое нажатие жутковатой «мышки». И какой мудрец додумался снабдить программу состраданием? А ведь именно способность – и необходимость – сопереживать поставила невидимую, но и непреодолимую стену между человеком и остальным обитаемым миром. Значит, человек больше, чем песчинка, человечество – не простая песочница. Без нас ничего не будет. Мы созданы, чтобы заложить основы новой реальности без тряпья и чадры, с лицом прекрасным, как само вдохновение, с глазами индийского сапфира…
У меня нет таланта, чтобы описать то, что я никогда не увижу. О чем не могу даже мечтать. Боюсь, что в нас, homo sapiens, вообще не заложена способность осознать ту реальность. Не можем ее вообразить, как троглодит, набивающийся нам в предки, не мог вообразить Эйфелеву башню или Собор Святого Семейства. Мы обитаем в другом информационном поле. Чтобы перейти на следующий уровень надо качественно измениться, стать кем-то вроде homo hypersapiens. Но способны ли мы на такое? Осмелимся ли сорвать с реальности мерзкие лохмотья, посмотреть в глаза и сказать: ты – хаос. Ты даже не полуфабрикат, а наша ошибка, созданная вслепую, наугад. Напортачили, конечно, но поняли это и решили исправить?
И начинать. Я знаю как. Вижу огромный манускрипт в золотом переплете. Новое Откровение Иоанна Богослова. Проектная документация.

- Возможно. Но тебя ждет иное, - в руках Архангела материализовалась пачка газет. – Шесть молодых женщин стали жертвами твоих извращений. Ты с удовольствием занимался с ними любовью, а потом с таким же удовольствием снимал с них кожу… Хирург, тебя с нетерпением ждут в преисподней. Минотавр уже прибыл…

P.S.

«2012-й – это не конец света и цивилизации, это шаткий мостик в новый этап жизни, где мы все вместе либо признаем и начнем исправлять ошибки, либо окончательно загубим дарованную нам Свыше такую прекрасную и зыбкую жизнь. 21 декабря 2012 года я вижу сильный штормовой ветер в отдельных частях света и землетрясение. И причиной тому явится не только предсказание племени майя, но и общий негативный настрой и страх людей перед этим днем. Давайте все вместе запрограммируем себя на позитивный лад и начнем бережнее относиться к природе и ресурсам нашей Земли».
Мохсен Нарузи, иранский провидец.

Примечание:
1. Герлион - страж Восьмого круга Ада, в котором находятся обманщики, еретики, маги (А.Данте "Божественная комедия").
2. Минотавр - страж Седьмого круга Ада, для насильников, убийц (оттуда же).
3. Информация о домах-бункерах в Мексике, дельфинах, племени майя
взята из достоверных источников.
4. В опусе использованы предложенные форумчанами идеи.

Он не спеша затянулся сигаретой, выдохнул дым в тусклое серое небо, перечеркнутое косыми струями проливного дождя и, облокотившись на перила балкона, посмотрел вниз.

Там была суета сует. Невзирая на ливень, по улице туда-сюда хаотично сновали люди. Многие были одеты явно слишком легко для такого ненастья, а некоторые даже в домашних халатах и тапочках. И все тащили какие-то коробки, ящики, сумки, пакеты. Вся улица была засыпана битым стеклом, а в нескольких местах прямо посередине неё свисали оборванные провода. Откуда-то сильно тянуло гарью.

- Кажется, супермаркет на углу разгромили,- констатировал он. – Надо бы сходить глянуть, может, сигарет возьму.
- Сходи,- согласилась она, аккуратно затушила свою сигарету в баночке из-под кофе и на мгновение выставила банку под дождь – дабы окурок погас окончательно. – Только смотри, осторожнее! И накинь дождевик какой-нибудь, что ли, вон как льёт.
- Да уж,- хмыкнул он. – Вот такое хреновое лето.
- Да какое лето, Новый Год скоро, меньше двух недель.
- Это из анекдота – помнишь, про девочку? Ну, вот такой хреновый Новый Год. И вообще год. И совершенно непонятно, что там с новым. Говорят, будем жить по-старому. Если вообще будем.
- Хватит психовать,- негромко произнесла она. – Сходи, посмотри сигарет, и пора уже помаленьку двигаться.

Он взглянул вниз, на соседа, сноровисто кидавшего в свой джип ящики и мешки. С трудом закрыв заднюю дверь, тот уселся за руль и рванул со двора.

- В бункер свой попёрся,- ухмыльнулся он. – Думает пересидеть. Кстати, нас тоже с собой звал. Не совсем понимаю, почему - вроде, и не дружили никогда особо, но звал.
- Ну как,- ответила она,- в конце концов, ты – механик, слесарь, да что угодно, я – медик. В хозяйстве пригодимся.
- И чего не поехали? – вздохнул он.
- А смысл? Ты что, в бункерах не насиделся?
- Что да, то да. Уж насиделся так насиделся. А после той аварии – ну, помнишь, когда прямо в пусковой шахте изделие при регламенте грохнуло – вообще в этих катакомбах жить не могу. Дышать нечем, сердце останавливается… да и что там – всю жизнь что ли сидеть, в конце концов?
- Иди уже за сигаретами, балабол,- устало улыбнулась она. – Вот вечно ты – как начнёшь, так и не остановишь тебя.

Он накинул дождевик, обул резиновые сапоги и затопал по лестнице – лифт не работал уже несколько дней, с тех пор как во всём квартале отключили свет.

Она облокотилась на перила балкона, вздохнула и зажгла новую сигарету. «Вообще, надо всё-таки наконец бросать,- подумала она. – Дурацкая привычка. Да и где их брать потом? Не самосад же садить. И когда он ещё вырастет»

Негромко брякнул мобильный телефон. «Ишь, работает ещё!» - удивилась она. Индикатор сети показывал аж три «палки», а вот батарейка была почти в предсмертном состоянии, и зарядить её в ближайшее время возможным не представлялось.
- Слушай, давай к нам! – раздался в трубке неестественно возбуждённый женский голос. - Мы тут та-а-кое решили замутить! Жесть! Человек, наверное, сто собралось, а может и больше. Будем потихоньку, с кайфом друг друга убивать. Ну, типа, чего дожидаться-то… Оторвёмся наконец по полной – каждый воплотит то, о чём мечтал. У тебя же вроде были мысли на эту тему?

Она с трудом подавила нервный смешок.
- Да нет, спасибо. Знаешь, были да сплыли. Теперь у меня совсем другие мысли.
- Ну ладно, - разочарованно послышалось из трубки,- как знаешь. А мы-то думали, сейчас вы приедете, и такое начнётся!
- Да нет, чему тут начинаться. Всё, скорее, уже заканчивается.
Она нажала сигнал отбоя.

Он пыхтя ввалился в дверь, таща за собой здоровенный пластиковый мешок.
- Господи, чего ты там набрал?
- Ну, сигарет по три блока тебе и мне, пива немножко. Ещё вату с бинтами и йодом из соседней аптеки прихватил – её тоже расхерачили. Тушёнки, вермишели.
- И как мы всё это сейчас попрём?- поинтересовалась она.
- А может, сюда машину пригнать?
- Нет уж, на машине в город сейчас лучше не надо. Давай-ка отсюда потихоньку выбираться. Кстати, мне Госпожа Х звонила, звала на тусовку… они там решили напоследок снафф-тусовку замутить.
- А ты чего?
- Ну отказалась, естественно. Вот уж о чём никогда не мечтала. Кстати, за последние дни кто только не звал! И проститутки знакомые, и свингеры, и трансы, и просто честные йобари. Все хотят напоследок оттянуться. – Она горько усмехнулась. – Как дети, честное слово. Как будто за всю жизнь не натрахались.
- Меня фетишисты звали,- смущённо сказал он. – Хотят посидеть-потуситься, а потом идти гулять. Всю жизнь, говорят, по подвалам да закуткам – надо же наконец и в люди выйти.
- Ну да, лучше поздно, чем никогда.
- Да и пусть их. Я этого, честно говоря, наелся досыта. Равно как и всего другого. Подумал, прикинул – нет, правда ничего такого не хочется.
- А чего хочется? – спросила она, как-то очень серьёзно взглянув на него.
- Ты знаешь. Ты, я… машина, дорога… ну, и уехать туда, где всем эта хренотень глубоко по барабану.
- Тем более, что ехать не так уж и далеко,- улыбнулась она. – Ладно, пошли что ли.
- Слушай,- он явно смутился. – А можно я латекс с собой возьму? Сам всё потащу, там совсем немного. Чтобы комары не кусали и вообще.
- Нет, ты точно псих,- покрутила она пальцем у виска. – Ну, ежели сам готов тащить, так и тащи.

Они взяли пару небольших спортивных сумок – сигареты, медикаменты, немного еды – надели дождевики и резиновые сапоги и вышли под струи ледяного дождя.
- Попробуем на метро? – нерешительно спросил он. – Вроде, вчера ещё ходило.
- Дойдём до станции и глянем. Попробуем. Ну, а так – может, найдём машину.
- Да кто сейчас повезёт? – возразил он. – Кто сейчас людей возит? Одни драпают куда-то, другие просто так катаются.
- Значит, поищем машину без водителя, - улыбнулась она.

С метро получилось неожиданно удачно, хотя и не без проблем. Поезда действительно ещё ходили, и они даже сумели не только пробраться сквозь толпу народа, ринувшегося укрываться в метро, но и впихнуться в тот поезд, который шёл в нужную сторону.
- Так,- раздался в динамике голос. – Двери не зар… не закр… ну вощем так и поедем, след..дщая станция… ик…– Копенгаген. - Похоже, машинист был совершенно пьян.
Состав рванул с места, за окном промелькнула платформа, забитая людьми, которые танцевали, пили, пели, обнимались, трахались, совершенно не стесняясь окружающих, в общем, кто во что горазд.
- М-да,- мрачно произнёс он, крепко вцепившись в поручень. – Всем всё можно. У кого чего болит, тот тем и занимается. Хорошо ещё хоть особо не дерутся и не стреляют.
- Ну, это, я думаю, ещё впереди,- ответила она. – Погоди, вот немного разойдутся…
- А ни полиции, ни солдат не видно.
- Так они все небось по бункерам сидят. Кто по своим, а кто в качестве несущих службу.
- Что же, всё так и бросили на произвол судьбы?
- Ну, если всё правда, то это ненадолго. Не успеют особо разгуляться.

Поезд качнуло на повороте, и несколько человек выпали из набитого вагона в открытые двери. Их крики заглушил скрежет колёс. Остальные только крепче вцепились в поручни и друг в друга. Состав больше не останавливался на станциях, а машинист хрипло пел в микрофон песни – почему-то пытаясь исполнять их на английском языке, которого явно не знал.
- Вот штырит парня,- усмехнулась она. - Наверное, всю жизнь о чём-то таком мечтал.
- Этот поезд в огне-е,- тихонько пропел он в ответ.

Поезд вырвался из-под земли, и тут, видимо, в метро тоже отключили электричество. Свет в вагонах погас, сразу стало сумрачно – ибо совсем уже настал вечер, а за окном по-прежнему были только ливень и низкие тучи. Поезд по инерции докатился до платформы и тут, видимо, у машиниста сработал рефлекс – он затормозил, да так резко, что люди в вагоне попадали друг на друга.
- Поезд дальше не идёт,- раздалось из динамиков (почему-то трансляция ещё работала),- все быстро нахуй отсюда, сволочи! – машинист громко всхлипнул и выключил микрофон.

- Вот здорово! – сказал он. – Тут нам и идти-то всего полчаса!
Они подождали, пока схлынет толпа с платформы, подхватили сумки и неторопливо двинулись к выходу. В спальном районе происходила такая же бессмысленная суета, как и в Центре, только пьяных было явно больше. Поэтому они, не задерживаясь, двинулись хорошо знакомой дорогой, стараясь подальше обходить скопления людей. В нескольких местах собрались какие-то стихийные митинги, а в отдалении ясно слышались выстрелы. По улицам беспорядочно ездили автомобили; электричества не было, и светофоры не работали но, похоже, и без этого все решили забыть про правила движения.
- Эх, и как мы только выбираться будем? – пробормотал он. – На дорогах небось такое творится.
- Выберемся,- уверенно ответила она. – Да и дороги нам в общем не очень нужны.

Они уже дошли до шоссе, забитого машинами, идущими из города, и оставалось совсем немного, когда в небе сверкнуло сразу несколько ярких молний, и раздался оглушительный, многократно перекатывающийся удар грома. И сейчас же у всех автомобилей заглохли двигатели, погасли фары, и наступила пугающая тишина и темнота. Затем люди, сидевшие в машинах, выскочили на дорогу, начали открывать капоты и багажники, поднялся истерический гвалт.
- Ну и дела,- сказал он, когда они кое-как перешли на другую сторону шоссе. – Такое впечатление… знаешь, это как электромагнитный импульс. Разом кирдык всей электронике. – Он вытащил из кармана мобильный телефон и посмотрел на него. – Ага, похоже.
- И что теперь? – озадаченно спросила она.
- Посмотрим. Сейчас хорошо иметь старую машину, без электроники,- он усмехнулся. – Примерно как у нас. Эх, всегда любил карбюраторы и не доверял впрыску. Зато, если заведётся, то, похоже, бензин не проблема. Главное – чтобы не попытались реквизировать.
- А ты езжай тихо-тихо и быстро-быстро,- улыбнулась она.

В посёлке было темно, только в доме, где жили родители, тускло светилось окно и негромко стрекотал мотор старенького бензогенератора.
- Старый конь борозды не портит! – сказал он, остановившись на секунду, чтобы послушать этот стрёкот, а потом поднялся на крыльцо, пошарил в тайничке, нашёл ключ и отпер дверь.

Родители сидели рядом на диванчике и смотрели кино на допотопном кинопроекторе. – Ох, добрались! – радостно вскочила мама. – А мы вот тут… телевизор не работает, смотрим твои старые мультики. На чердаке лежали, вместе с проектором. Хорошо, не выкинули.

В камине тихо потрескивали дрова, и комната освещалась только его неярким красноватым пламенем.

- Ну что, поедете?- спросил отец.
- Попробуем. Тут, знаешь, всё непросто,- он рассказал об увиденном на шоссе.
- Ладно, чего говорить, пошли посмотрим.
- А внуки где, не знаешь? – робко спросила мама вслед.
- Сын – во Франции, дочь в Польше, ну, или уже в Германии. В общем, всё как они хотели.

Уазик завёлся с пол-оборота, но нужно было ещё убрать стоящую перед воротами легковушку отца, которая мешала проезду. А вот та заводиться не желала, не слышно было даже щелчка реле стартёра. Немного подумав, он сел за руль уазика и аккуратно выпихнул машину бампером на улицу, а потом, выехав, так же аккуратно затолкал её обратно в гараж.
- Похоже, бензин ей больше не нужен. Там много?
- Почти полный бак.
- Давай сольём? Зачем он теперь ей.
Набралось почти две канистры. Одну он положил в уазик, вторую хотел оставить, но отец замахал руками:
- Что ты, что ты, у нас ещё полно бензина, генератору на месяц хватит.
«На месяц»,- усмехнулся он. «М-да… мне не нужна вечная игла для примуса – я не собираюсь жить вечно».
- Может, вы с нами?
- Да ну, нет. Столько ехать, да на такой машине, а мама тряску плохо переносит. Нам здесь нравится. Столько лет, всю жизнь почти. Посидим, поговорим, кино посмотрим. Езжайте, ребята. Может, покушать хотите? У нас есть.
- Да нет, спасибо. Бензопилу вот только возьму – у вас же их вроде две.
- Бери, конечно. И масло не забудь.

Он положил в машину пилу и сумки, она села рядом и уазик неторопливо, с выключенными габаритами и фарами, двинулся по грунтовому просёлку параллельно шоссе, на котором виднелась длинная вереница застывших машин.
- Почему так? – спросил он, мотнув головой в сторону шоссе.
- Наверное, потому, что они бежали от,- задумчиво произнесла она. – Ну, а мы едем к…

Часов через пять, всё так же просёлками им удалось добраться до моста на границе области. Но едва они приблизились, как из темноты простучала автоматная очередь. Стреляли не прицельно, однако несколько пуль высекли искры из бетона совсем неподалеку от колёс уазика.
- Вот чёрт,- сказал он. – Через эту реку нам так просто не перебраться.
- А какие ещё есть варианты?
- Тут недалеко железнодорожный мост… может, там всё не настолько сложно. Машина по полотну идёт нормально, я пробовал.

Уазик действительно легко взобрался на насыпь и бодро поехал по железнодорожному пути, немилосердно трясясь на шпалах. Поодаль уже можно было различить в темноте контуры железнодорожного моста, когда машина уперлась в бетонную шпалу, лежащую поперёк пути. Под откосом валялась ручная дрезина, а вокруг неё – несколько неподвижных тел. Вдали виднелось укрепление из мешков, в центре которого угадывалась бойница для пулемёта.
Тихо выругавшись, он выключил мотор и вылез из машины.
- Слушай, я сейчас попробую сходить… поговорить… а ты давай наружу и спрячься где-нибудь.
- Да где тут прятаться-то, всё как на ладони. – Она открыла дверь и решительно шагнула к нему. – Вместе пойдём. Раз решили вместе – так вместе.

Они медленно и осторожно двинулись в сторону мешков. Оттуда послышался кашель и раздался хриплый голос:
- Стой, кто идёт?
- Свои,- неуверенно сказал он.
- Какие такие «свои»? Откудова?
Над мешками ярко вспыхнул прожектор, осветив машину и стоящих около неё людей.
- А-а… из города… чё номера-то не свинтил? В городе у нас «своих» нету!
- Но подождите… - заслоняя глаза рукой от яркого света, он сделал шаг вперед.
- Стой! Стрелять буду! – послышался металлический щелчок.
Он сделал ещё пару нерешительных шагов.
- Стой, говорю тебе! Скажи пароль!
- Пароль,- неожиданно произнесла она из-за его спины.
За мешками послышался смех, и прожектор погас.
- Всё правильно. Топайте сюда. Только спокойно, не дёргайтесь.
Они подошли к мешкам. За крупнокалиберным турельным пулемётом сидел одетый в камуфляж небритый мужик с забинтованной головой.
- Та-ак… и кто это у нас тут…
- Да кто же вас так бинтовал? – с неожиданной жалостью в голосе спросила она. – Разве ж так бинтуют?
Мужик явно смутился.
- Ну это… кому тут бинтовать… всё сами-сами.
- Давайте я нормально сделаю, у нас в машине есть аптечка, бинт.
Мужик хмыкнул и поднялся из-за турели. Пулемёт уставился стволом в чёрное небо.
- Да у меня тут в каптёрке целый медицинский склад. Ладно, вы, дамочка, идите сюда, а ты давай объезжай искусственное препятствие, чай не на трамвае едешь,- мужик хохотнул,- и подгоняй машину за бруствер. Нефиг мне сектор огня перекрывать.
Он нерешительно повернулся к уазику.
- Иди, иди,- махнула она ему рукой. – Нормально всё.

Когда через несколько минут он поставил машину на небольшой ровный пятачок позади мешков и зашел в крошечную железнодорожную будку, которая стояла рядом с въездом на мост, она уже заканчивала перебинтовывать мужику голову. Тот благодарно посмотрел на неё, примерил каску – наделась, и спросил:
- Чаю хотите?
- Только у нас к чаю ничего нету,- смущённо сказала она.
- Фигня, у меня еды навалом. На всю оставшуюся жизнь. Ну, точнее, на неделю, как минимум.

- И чего вы тут сидите? – осторожно поинтересовалась она, когда крепкий чай был разлит по алюминиевым кружкам, а из вскрытого ящика извлечены армейские сухари.
- Да вот, посадили. Ну, и сижу. Типа, страж порога.
Вздрогнув, он поднял взгляд на мужика. Тот, прищурившись, смотрел ему прямо в глаза.
– И поскольку связи теперь никакой нет, то вряд ли меня отседова снимут. Ну, по любому, ждать-то осталось недолго.
- А пулемёт зачем?
- А пострелять,- ухмыльнулся мужик. – Люблю это дело. Честно говоря, ничего больше толком и не умею, да и не хочу уметь. Читали Джека Лондона? Был там у него такой неукротимый белый человек. Ни одной пули мимо. Ну, вот это я.
- Неужели вам это правда нравится?- спросил он.
- Нравится – не нравится, спи моя красавица. Первые десять лет трудно, потом привыкаешь. А я уж… эх… ещё Афган успел застать.
- Понятно…
- Оп-па! – вдруг насторожился мужик. Он выскочил из домика и прильнул ухом к рельсам. – Так, похоже, гости едут. Вы, ребята, сидите тут, а я сейчас.

Невдалеке послышался свисток локомотива. Видимо, на нем включили прожектор – будка озарилась ярким светом. И в ответ ему загрохотал пулемёт, и зазвякали по рельсам и камушкам балласта стреляные гильзы. Прожектор тут же потух, но пулемет всё продолжал свою песню смерти. Послышался несильный взрыв, потом другой, пулемёт наконец замолк, а через мгновение в будке появился мужик и схватил висящий на гвозде автомат.
- Пойду-ка посмотрю, чего там.
Несколько минут они молча сидели в темноте. Неподалеку раздался одиночный выстрел, затем ещё один, ещё, короткая очередь, ещё одна, ещё выстрел, а потом мужик позвал их:
- Ребята, вам жратва вкусная нужна? Идите сюда, тут её полно.

Они осторожно подошли к расстрелянному поезду. Все стёкла в локомотиве были выбиты пулями, и за окном виднелась тёмная фигура машиниста, завалившегося на спинку кресла. Из-под развороченного кожуха машинного отделения поднимался лёгкий дымок. Два изрешечённых спальных вагона были темны и молчаливы.

Мужик высунулся из дальнего вагона.
- Так, смотрите, тут вроде кухня. Побило малость, но вроде есть кое-что целое. О, колбаса, клёво! Надо быстрее сожрать, пока не протухла. - Он деловито набирал в ящик какие-то банки и свёртки.

Внезапно в глубине вагона что-то зашуршало, мужик мгновенно бросил ящик и схватился за автомат.
- Дяденька! не стреляйте! не убивайте! – раздался тонкий испуганный девичий голосок.
- Что ещё тут такое? – мужик повёл стволом на голос.
- Они меня с собой взяли… сказали, какая тебе разница, а так с нами до бункера прокатишься… что творили, гады… издевались по-всякому… подружку мою убили… мы с ней вместе работали.
- Где работали? Ты кто такая?
- Про… проститу-у-утка,- послышалось из вагона. В коридоре осторожно приподнялась с осколков битого стекла тоненькая фигурка в коротком блестящем платье и порванных в нескольких местах чёрных колготках. На белом лице странно выделялись ярко накрашенные губы и потеки туши у глаз.
- Это как же я тебя не убил-то?- удивлённо сказал мужик.
- А я опытная,- всхлипнула девушка. – Я уже два раза под расстрел попадала.
- Ну, раз живая, тогда пошли.
- А… это…
- Да не бойся.

Мужик повесил автомат на плечо, взял ящик подмышку и выпрыгнул из вагона. – Помогите-ка даме спуститься!
Он обошел мужика и протянул девушке руку. Она боязливо оперлась на неё, не решаясь прыгнуть.
- Не бойся, ловлю!
Девушка соскользнула ему в объятия. Одна туфля на высоченной шпильке соскочила с ноги и упала на землю. Все разом посмотрели на неё, потом на девушку.
- Куда ж ты в таком прикиде? Есть во что переодеться?
Девушка растерянно улыбнулась. – Не-а. Как к ним пришла, так и поехала.
- Не, так не пойдёт! – Мужик положил ящик на рельсы, заскочил обратно в вагон и через пару минут выкинул наружу ворох барахла. - Местами малость кровью попачкано, ну да ничего.

Никого не стесняясь, девушка быстро сняла с себя всю одежду, побросала её прямо на землю и переоделась в рубашку, джинсы, кроссовки и куртку. Одежда была мужского покроя и заметно ей велика.
- Ну, теперь рассказывай,- сказал мужик.
Девушка снова зарыдала.
– А что рассказывать,- проговорила она сквозь всхлипы. – Забрали из салона… обещали взять с собой в бункер… и кормить… а как поехали – говорят, у нас каждый человек на счету, а вы с подругой в этот счёт не вписываетесь.
- А ты чего?
- А я ничего… я просто жить хотела… вот.
- Ну, а сейчас чего хочешь?
Девушка всхлипнула. – К маме я хочу. К маме!
Мужик присвистнул. – И где ж её теперь искать, твою маму?
Девушка вытерла слезы рукой, окончательно размазав по лицу тушь, и улыбнулась.
– Да тут недалеко. Километров двадцать, может, тридцать, не больше.
- Вот оно как! – Мужик обернулся к ним. – Ребята, подкинете?
Девушка непонимающе уставилась на него.
- У них машина… хорошая машина, и вроде примерно в твою сторону едут.
- Как машина? Машины же не ездят теперь, я видела.
- А эта ездит. Я ж говорю, хорошая машина. Ладно, пошли.

Они подошли к будке. Мужик кинул ящик с продуктами на заднее сиденье уазика и вдруг снял с плеча автомат.
- Слушай, возьми! На память! Славная машинка! Я с ним столько лет… - он ласково провёл рукой по испещрённому зарубками прикладу, на котором почти не осталось живого места.
- Да куда мне его? Я и стрелять-то не умею.
- Научишься! Дело нехитрое. Погоди, я сейчас.
Мужик метнулся в будку и вернулся с двумя цинками и жестяной банкой.
- Вот патронов тебе на первое время и масло. Хорошее масло, немецкое. Чисть, смазывай, не ленись. Славная машинка.
Он растерянно взял автомат и положил в уазик рядом с ящиком.
- Да куда ты его, под руку клади, эх, воин! И на предохранитель поставь, а то ещё сам себя застрелишь!
Мужик схватил автомат, чем-то щёлкнул и вручил его обратно. Он аккуратно пристроил оружие между передними сиденьями.
- Ладно, давайте, валите отсюда,- мужик внезапно посуровел. – Валите, быстро. А то что-то у меня нервы начинают шалить,- и припадочно дернул головой. – И ты,- он схватил кусок белой тряпки и швырнул девушке,- хоть морду от краски вытри, а то прямо как блядь какая недобитая, смотреть противно.
Он сделал было шаг к мужику, но она мягко удержала его за плечо.
- Поехали, правда, пора. Девочка, садись.
Они сели в уазик, он завёл мотор, включил фары и с хрустом воткнул передачу.
- После моста съезжайте с железки, где насыпь пониже,- сказал мужик, не оборачиваясь. И через поле по прямой, до асфальта с километр будет. По железке не езжайте, там следующий мост я взорвал. И этот сейчас взорву.
Он удивлённо уставился на мужика. – А… пост-то тогда здесь зачем?
Мужик повернул к нему лицо, осклабившееся в страшной улыбке. Из его глаз медленно текли слёзы.
- Я же сказал – пострелять. Люблю я это дело. Больше ничего не люблю. Понял? Валите, быстро!

Машина уже проехала мост, когда сзади тяжело загрохотал пулемёт. Он нажал на тормоз, и все одновременно обернулись. Огненные точки трассирующих очередей улетали в чёрное небо и низко нависшие серые тучи. Так продолжалось несколько минут. Затем, словно в ответ, громыхнул гром, и яркая иссиня-белая стрела молнии вонзилась в будку и в груду мешков. Прогремел взрыв, и в зареве разгорающегося огня послышались хлопки взрывающихся патронов. Потом раздался ещё один взрыв, более сильный и глухой. Железнодорожный мост тяжело приподнялся с дальнего быка и медленно осел в реку.

Метров через триста насыпь стала ниже. Он осторожно съехал с неё в поле, и, стараясь выбирать дорогу поровней, порулил к виднеющейся вдали полоске асфальта.

И всё это время, не переставая, лил дождь.

- Далеко тебе ещё? – спросил он девушку, не отрывая глаз от дороги.
- Нет, километров десять осталось. Прямо на трассе, метров двести в сторону. – Она расслабилась, пригрелась и почти дремала. Теперь, без косметики, её лицо выглядело совсем молодым.
- Давно фействуешь? – зачем-то полюбопытствовал он и увидел в зеркальце её внезапно насторожившийся взгляд. Девушка резко поднялась на сиденьи, взялась за ручку двери и профессионально-бесстрастным голосом спросила:
- А вы с какой целью интересуетесь?
- Да успокойся, девочка! – она неторопливо обернулась к девушке и улыбнулась. – Просто, понимаешь, он с сексталка, и при этом любит задавать всякие идиотские вопросы.
Девушка внезапно расхохоталась.
- Ой, не могу! С сексталка! Охренеть! Это ж надо, где встретились! С ума сойти! Ребята,- она уже нервно икала от смеха,- вы ещё ники ваши скажите! Да ладно, не надо, шучу, ещё потом забанят за разглашение. Ё-моё, предупреждать же надо!

За разговорами чуть не проскочили нужный поворот.
- Вот здесь, совсем рядом. Видите, окно светится.
- А у вас тут что, электричество есть?
- Да не-е, это у мамани лампа керосиновая, она у меня запасливая.
Машина притормозила прямо у калитки. Они увидели, как на веранде дома метнулась тень и припала к окну.
- Может, еды тебе с собой дать?
- Этого добра у нас самих до хера! – девушка весело рассмеялась. – А что, ребята, заезжайте в гости… если получится… вы ж тут, я так понимаю, где-то недалеко? Дорогу знаете,- она хмыкнула,- секс любите… я так думаю. – Она открыла дверцу. – Ну, спасибо вам огромное! Удачи вам, будьте живы и счастливы!
- А поцелова-а-ать? – потянулся было он в её сторону, но она легонько шлёпнула его по губам и сказала девушке:
- Я ж тебе говорю: он с сексталка. Ладно, давай, пока. Удачи. Маме привет.
Девушка посмотрела на него и негромко, но отчётливо сказала:
- Полгода улицы. Два года салона. Два года индюхой, потом ещё полгода салона. Часик – пять, два – девять, ночь – восемнадцать, анал включён, эм-бэ-эр по договорённости. Двадцать четыре-сто шестьдесят восемь-пятьдесят один, грудь два с половиной, своя, стоячая. – Затем подмигнула и добавила: - Постоянникам – существенные скидки, по любви – бесплатно.
Она шутливо замахнулась на девушку: - Я те щас дам – «по любви»!
- Всё-всё, ухожу-ухожу. До свидания. Мерси за подвоз.
Девушка аккуратно захлопнула дверцу и пошла к калитке. В доме распахнулась дверь, и навстречу ей бросилась пожилая женщина.

Он круто развернул машину и вернулся на дорогу. Впереди, там, где был райцентр, виднелось далёкое огненное зарево, слышались какие-то похожие на выстрелы хлопки, а чёрное небо изредка прорезали вспышки молний. Видимо, и в здешних краях всё было не так просто. Но им оставалось уже недалеко. Ещё несколько километров, и уазик, свернув с трассы, запрыгал по кочкам лесной дороги, разбрызгивая в стороны воду из луж и изредка пробуксовывая в рытвинах. Было совсем темно. Он взглянул на часы.
- Почти двенадцать часов ехали, охренеть.
Она непонимающе посмотрела на него. – Ты о чём?
- Быстро как доехали!
Она усмехнулась. – Ну да, по сравнению с обычными четырьмя часами – просто мгновенно.

Внезапно свет фар выхватил из темноты, пересечённой косыми струями дождя, лежащее поперёк дороги дерево. Он еле успел затормозить.
- Оп-па!
- Это ж-ж-ж неспроста,- только и сказала она. И тут же сзади из окружающей машину мокрой тьмы послышался громкий голос:
- Стой! Поднять руки! Выйти из машины!
Он схватил автомат и выскочил наружу.
- Дурак! Не надо! – крикнула она, а он, несколько раз судорожно нажав на спусковой крючок, начал вертеть пахнущую маслом и порохом железяку в руках, пытаясь понять, как снять предохранитель. Внезапно за ствол автомата схватилась чья-то рука и сильным рывком вырвала оружие.

- Вы откуда и куда? – поинтересовался здоровенный рыжебородый мужик, державший в одной руке ружьё, а в другой – его автомат. И вдруг присвистнул, закинул ружьё на плечо и отбросил с головы намокший капюшон. – Э, да это никак знакомые лица! Машина только другая,- и деловито пнул переднее колесо уазика. – Хорошая машина! А автомат откуда?
- Да это… мужик подарил… на мосту… а я-то даже не знаю, с какой его стороны…
- Ага, то-то я смотрю, знакомый калаш. Вижу, что не знаешь. Ничо, не умеешь, научим… дальше помнишь как?
Она тоже вылезла из машины и улыбнулась.
- Нам бы домой… совсем немного ведь осталось.
- Это можно,- и мужик махнул рукой. Из придорожных кустов выскочили несколько вооружённых мужчин в мокро блестящих дождевиках и споро оттащили дерево в сторону.
- Держи,- он вручил ему автомат. – А мы тут ещё маленько попартизаним. С детских лет об этом мечтал, не поверишь. Ну, а на досуге загляну к вам, с оружием обращаться научу, да и вообще. На охоту потом сходим.
Он непонимающе уставился на мужика.
- Когда – «на досуге»? Когда – «потом»?
- Ну, не знаю. Завтра, послезавтра.
- А что… будет завтра? Вы уверены? Откуда вы знаете?
Мужик посмотрел в чёрное небо, изредка озаряемое вспышками молний, из которого не переставая лил дождь.
- Ну, если ты считаешь, что завтра не будет, то у тебя его и не будет. А я считаю, что будет. Так что у меня – будет.
- А это самое… ну, конец…
Мужик расхохотался.
- Конец – делу венец. Сколько уже этих концов пережили! Давай, езжай, с ног ведь валишься, вижу.

Уазик ткнулся радиатором в покосившийся забор, и только тут он почувствовал, как устал. Заботы и переживания последних дней, обреченный город, страшная долгая дорога – всё это нахлынуло разом. Он кое-как выбрался из машины, забыв погасить фары, взял в одну руку автомат, в другую – цинку с патронами и, шатаясь, побрёл к дому, оскальзываясь на размокшей земле.
- Так, сейчас быстро пятьдесят граммов и ложись,- скомандовала она ему. – Я из машины сама всё перетаскаю. А то до утра оставим – тут никто не тронет.

Он с трудом вскарабкался по лестнице из подклети в горницу, бросил автомат и цинк прямо на пол и повалился на кровать, жалобно скрипнувшую всеми пружинами. Сквозь полузабытьё он чувствовал, как она снимает с него мокрую куртку, стаскивает грязные сапоги и брюки, укутывает одеялом. Пятьдесят грамм не понадобились – он уже уплывал в сон.
- Проснусь ли? – подумал он.
- Не храпи! – толкнула она его в бок.
А за окном чёрное небо продолжало извергать потоки воды и испепеляющие молнии. Один раз ударило совсем рядом, но у него уже не было сил пугаться.
«Он не заслужил света, он заслужил покой»,- подумал он засыпая.

Но, как оказалось, и со светом всё обстояло неплохо.
Он открыл глаза от яркого солнечного луча, заползшего ему под веки. В окно стучалась ветка березы, сплошь покрытая ярко-зелёными листьями. За окном пронзительно синело высокое небо без единого облачка. А на подоконнике толстенный серый кот тщательно вылизывал свои так и не отрезанные яйца. Было тепло, тихо, уютно и спокойно.
Он приподнялся на скрипнувшей кровати. Из кухни послышался свисток закипевшего чайника. А через минуту вошла она, неся огромный бутерброд с толстым ломтём докторской колбасы и большую кружку кофе.
- Вот и всё,- улыбнулась она. – А ты боялся. Ешь, колбасу надо быстрее сожрать, пока не протухла.

…и закончился календарь майя.
…и начался календарь ийуня.
…и Весну сменило Лето.

--------------------

Всё ИМХО, ничего личного!!!
- Лучше, конечно, помучиться... (с) тов. Сухов
...а вы тут все д'Артаньяны.