Вообще-то я эту историю уже рассказывал в жанре отчета. Кому интересно, «из какого сора», легко найдут первый вариант в конфе Россия. А в жанре рассказа захотелось написать почти случайно (хотя случайных вещей на свете не бывает). Ну и, как это бывает, затянуло...
Маленькие радости несвободного мужчины .
Той ночью он побывал на самом краешке жизни. Он не успел этого сразу понять. Темная лента шоссе, монотонное мелькание светящихся в тусклом свете грязных фар столбиков и стрелок, говорящих о близком повороте, скорость, тихо нашептывающая - надави еще... Озаряющие на миг все вокруг вспышки молний, скрытых грядой волжской кручи по левому борту. Коварный сухой асфальт, не меняющий цвета от начавшегося мелкого дождика, так незаметно перешедшего в тихий ливень, неслышный за гудением мотора и привычным дребезжанием салонной обшивки. А капли на стекле уж столько раз за долгий день.
Внезапный проблеск светлого песка обочины, время замедлилось, но позволило лишь осознать - пристегнуты... и легкое стремительное скольжение вниз по высокой мокрой траве. Сразу показалось чудом все случившееся дальше - не перевернулись, не ушиблись, и даже благополучно выехали по полю на проселок рядышком.
Осознание того, что глаза лишь случайно не увидели смерть, стоявшую со своей косой за их спинами, пришло позже, когда выпили с сыном полбутылки зубровки, перед провалом в крепкий сон без сновидений.
А наутро вместе с мужчиной проснулась новая и настырная жажда жизни. Жизнь продолжалась, и хотелось ее длить и крепить всячески, в том числе и способом самым надежным - единственным залогом бессмертия. Пусть не до конца, пусть лишь символически - но желание конкретное, простое желание обладать женщиной, своей необычной и позабытой уж силой и яркостью, приятно радовало и побуждало к действиям.
И еще ко всему такая редкая свобода, свобода от привычного, неназойливого, но постоянного контроля инстанций, сдерживающих мужчину в его природных беспокойных порывах и желаниях, но вводящих в его жизнь порядок и так ценимый им же самим покой.
Не стало покоя, появилась волюшка, и уж несут ноги к газетному киоску, а из мусорной корзины памяти услужливо выуживается воспоминание о ставших полезными советах, и нужная газета лежит на почетном месте, и почему-то кажется, что строгая тетенька-продавец смотрит с укоризной и осуждающе.
Устроившись поудобней на диванчике, примостив телефон под боком, нетерпеливо листает пахнущие типографской краской страницы. Нужная информация - на развороте в серединке, и глаза разбегаются от соблазнительных названий - Красотки, Очаровашки, Киски, Цыпочки и Милашки...
Татарочку, что ли поискать? Нравятся они мужчине, но такие черноволосые, с раскосыми глазками. Переходный тип к ценимым многими на его любимом форуме азиаточкам. В этом городе вполне реально. Да, блин, пока всех обзвонишь, а потом все равно облом не исключен. Если выбрать по названию тяжело, делаем просто - самый первый телефон, "Отдых для мужчин" - простенько, но конкретно.
- Алло, здравствуйте, я бы хотел прийти к вам в гости...
- Приходите на здоровье, семьсот в час, адрес такой-то, позвоните в домофон, девочки откроют.
- А сколько девушек у вас?
- А вам что, одной мало?
- ... ( замешательство)... Да нет, сейчас, наверное, достаточно и одной (блин, а может двух... не, пустые траты, на одну бы сил хватило)...
- Но вообще-то, хотелось бы иметь возможность выбора...
- Трое там постоянно есть. Работают они (строго так, с осознанием важности порученной миссии).
Выясняет, как доехать, с трудом объяснив, что человеку неместному надо немножко по-другому, без местных сленговых названий остановок и районов.
Что ж, вперед и с песней! Да что-то голос тетки-диспетчера противный такой, что аж сбивает с эротического настроя, да и резервный вариант иметь всегда нужно. Ткнем пальцем в газету наугад. Что там у нас? Ага, "Мужчины, Ау!" - тоже неплохо.
- Здравствуйте, я хотел бы прийти к вам в гости.
- В какое время Вам удобно, в каком районе находитесь? ( деловой и услужливый мужской голос)
- Район такой-то, время - через час.
- Хорошо, для Вас есть квартирка совсем близко по такому-то адресу, подходите, встретим. Семьсот пятьдесят в час. Устраивает? Ну, тогда до встречи.
Сразу принял решение - и рядом, удобно, и подход к делу серьезный. То, что надо.
Есть немного времени принять душ, побриться, одеть свежие трусы и бежать навстречу ... чему? Another mans woman – вспомнилась старая песня любимой группы.
Но сначала - аптека. Обязательный флакончик волшебной жидкости и нелюбимые, но жизненно необходимые резиновые изделия.
А на улице застенчивое лето, и нерешительные тучки на небе, и легкий ветерок рябит лужи, залившие вездесущую пыль, а мужчине словно наполняет паруса, придавая легкость и без того спешащей походке.
Уютный тополиный дворик со скамеечками, с которых куда то пропали, по всему городу, ранее непременные бабульки-контролерши нравственности, это и неплохо, но грустно. Много чего изменилось с давешних времен в этом городе, не в лучшую сторону.
Но такие мысли лишь с краю сознания, их вытесняют разгорающееся желание, любопытство, легкий адреналин приятного приключения.
Первый этаж, дверь в застойном ободранном дермантине, отзывающийся тишиной звонок. Мужчина выходит во двор, садится на скамейку, набирает на мобильнике номер. Отклик мгновенен:
- Заходите, мы с Вами в подъезде разминулись, это я в желтой майке прошел.
Дверь открыта, встречает молодой невзрачный, но деловитый мужичок. Пожимать сутеру руку как-то стремно (да и на форуме б не поняли...), но присущая мужчине широкая, хотя и не безграничная толерантность выручает и на этот раз. Сутер показывает квартирку - Подходит? - Вполне... (чего еще можно ждать от провинциальной съемной хаты...)
- Ну где вы там, человек уже ждет, давайте-ка побыстрей – командует в трубку сутер, и тут же меняясь лицом со строгого на умеренно подобострастное, выкладывает условия «договора аренды».
- А вот и машинка подъехала – откликнувшись на звуки, доносящиеся из-за плотно занавешенного окна.
- (доверительным шепотом)... Их там вообще-то двое, но я Вам одну приведу, чтобы при другой на нее пальцем не тыкать, хорошая девочка, не разочаруетесь!
- Сколько ей лет?
- Ну где-то чуть за двадцать.
- А как у нее с аналом?
- Да нет, к сожалению не практикует...
Сутер уходит, а мужчина садится покурить у обшарпанного кухонного столика. Сигарету выкурить не успевает, входная дверь открывается, слышится движение, в проеме двери, завешенной псевдобамбуковой шторкой, возникает силуэт в желтой майке, теперь уже женский. Униформа, что ли у них? – думает он, взгляд фокусируется, он разочарован. Фигура по своим габаритам практически на той грани, за которой желание у него вызвать может разве полная горсть экзотических африканских афродизиаков. Вглядывается в мордашку – а ведь, однако, татарочка. Как говорится, за что боролся... Это несколько меняет дело, чуть повышая габаритную планку, но в целом все равно энтузиазму маловато...
Встает и выходит в коридорчик, рассматривая татарочкину грудь. Она что-то тараторит, смысл доходит не сразу, быстрей взгляд, поймавший переферийным зрением нечто, резко бросается вбок.
А там скромно стоит небесное создание... Толчок адреналина, общая ситуация входит под контроль, татарочка оказывается мамкой, ведущий непонятные споры с сутером. – Ну я же уже обещал человеку, - мямлит сутер...
Итогом споров становится некое повышение расценок, но как же это уже мало его волнует... Он не может глаз оторвать от той, что не смотрит ему в глаза. Коллеги на его любимом форуме порешили сообща, что не дело называть тружениц платного секса общепринятым грубым словом. Да и впрямь, кто такая проститутка – слово неприятное, бесформенное, с привкусом грязи. Как корабль назовешь – так и поплывет, короче, порешили после полугодовых споров именовать достойных представительниц древнейшей профессии феями, а недостойных – гоблиншами.
Вот так и получилось - в двух шагах от мужчины, скромно опустив глазки, стоит фея в квадрате – и ремеслом своим, и цветущим обликом...
- Ну так на часик или на два? – спрашивает ласково сутер, заранее знающий ответ.
- На два – отвечает мужчина, и понимает, что голова подумать об этом так и не успела.
Купюры переходят из рук в руки, мамка напоминает подопечной текущее время, удаляются.
- Приятного отдыха, - произносит сутер, - Закрывайте дверь, - шаги удаляются и становится тихо.
- Ну что ж, проходи, - произносит мужчина. Девушка снимает туфельки и босиком делает несколько шагов, не зная, куда двигаться.
- Ты куришь? – Приходит ей навыручку мужчина, - Проходи на кухню, покурим.
Они курят свои сигареты, поначалу неловкое молчание повисает неуютным облачком, смешавшись с табачным дымом, но несколько стандартных вопросов разряжают атмосферу, и завязывается почти непринужденная беседа. Мужчине интересно с ней болтать, но он помнит о своем лимите времени. Тем более, что взгляд его все это время не уставал ощупывать и раздевать свою новую случайную подружку. И то, что он видел, ему нравилось все больше, и тесные джинсы все больше становились помехой крепнущей тяжести и напряжению.
- Пойдем в комнату, - Он встал, она за ним.
Осмотрелась фея, улыбнулась. Сумочку да мобильник на стол положила.
- Пойдешь в душ? – спросила, - Я после тебя.
- Хорошо, постели пока...
Полотенца из стопки белья размером с небольшой платочек, ничего не вытирают и подавно не прикрывают.Душа в ванной нет, лишь кран и слегка ржавая водичка из него. Зато есть горячая, нешуточная роскошь летом в этом городе. Чуток поплескавшись, выходит, не пытаясь даже вытираться и прикрываться фиговым листком. Девушка достает из пакета собственное большое полотенце и упархивает в ваную. Он изучает комнату, впрочем, изучать в ней особо нечего, кроме узора на унылых выцветших обоях. На комоде стоит черный ящичек с кнопками, потенциально пригодный для извлечения музыки.
Выпархивает из ванной подружка, завернутая в мохнатое полотенце. На лице скорей улыбка, чем печаль.
- Музыку включим? – спросил мужчина. – Иди, настрой на волну, что тебе больше понравится.
Пока фея в махровом пытается поймать хоть что-то вразумительное в океане хрипов и треска, он подходит к ней сзади, гладит плечи, потом приподнимает край полотенца и прижимается своим горячим жезлом к ложбинке между ее мягкими упругими выпуклостями. Трется недолго, она поймала какую-то жизнерадостную попсу, повернулась к нему лицом, он развернул полотенце и бросил его на кресло.
То, что предстает его взору, глазам отрада, вкусно и сладко. Стройное молодое тело, маленькая, но вовсе не символическая, гордо торчащая грудь с налившимися сосками, тоненькая шейка, хрупкие плечи, скрытые водопадом прямых, тонких и прозрачных светлых волос.
Пробует губами волосы на вкус, погружается в душистый аромат, целует шейку, ушко, задерживается где-то на траверзе носа.
- Ты в губы не целуешься?
- Не-а.
- Что так? Слишком интимно?
- Ну, типа того...
Обняв ее, под ритмичную музыку мужчина пытается изобразить с девушкой некое подобие вальса, в направление ждущей постели.
Она смеется.
- Ложись, и ничего не бойся.
Мужчине смешно, но приятно, и он с удовольствием выполняет мягкий приказ. Удобно устраивает голову на подушке, и с любопытством наблюдает за начинающей свое колдовство феей.
Она скользнула к нему легкой змейкой, нежными прикосновениями покрыла поцелуями грудь и живот, лаская при этом струящимися светлыми волосами. Если и крашеная, то совсем немного – последнее, что подумалось мужчине. Он перестал думать вообще, начал лишь чувствовать в ритме с толчками крови, наполнявшими жезл его страсти.
Фея оказалась и впрямь волшебницей. Она ласкала корень мужчины своими сочными грудками, а ему казалось, что это невесомые призрачные руки. Когда она зажала беззащитный нефритовый ствол у своей шеи, и ласкала его непостижимыми движениями, ему казалось, что ласкает уже ротик... И все это время струйки волос не оказывались безучастными, а помогали там, где это было нужно... Это длилось долго, но ровно до тех пор, пока ему не захотелось усилить ласки. Говорить ничего было не нужно, она все поняла и сделала сама. Незаметным движением выхвачен и надорван пакетик, извлечена губками резинка, и совсем без помощи рук умело и ласково раскатана по вздрагивающему стволу. Ощущения усилились и слились в одной яркой точке. Уверенно и глубоко, меняя направление и ритм, делала она извечную женскую работу. Совершив хитроумное движение горячим язычком она заставила мужчину издать непонятный звук или стон. И здесь ей было все ясно без слов. Легкая наездница грациозно оседлала грузное туловище мужчины и проглотила в свои глубины его средоточие наслаждения. Внутри было тесно, скользко и тепло. Девушка двигалась, а он жадными руками ласкал ее груди, все части тела, до которых мог дотянуться. С некоторым удивлением он почувствовал под нежной кожей... нет, не стальные, но сильные и упругие мышцы. Их рельеф был почти незаметен взгляду. Мужчина так и не понял, нравится ему это или нет. В любом случае, это было необычно.
И поскакали они по наезженной дорожке. Сначала он положил ее на бочок, потом поставил на четвереньки. Взгляд был приятно поражен изумительным прогибом спинки, упругостью и идеальностью форм попочных полушарий и восхитительной гибкостью всего свежего молодого тела.
Ну уж а когда он приступил к последнему решительному штурму, перевернув ее на спинку, изумление достигло предела. Ножки сначала раздвинулись в шпагат, а потом с легкостью коснулись ушек. Именно, что фейкиных, а не мужских.
Вопросов задавать не стал, а до предела усилил натиск, стремясь проникнуть как можно глубже в фейскую плоть. Захотел все же и губок отведать – не отвела, но и не ответила.
И вот наступил финал – извержение, расслабление, легкие поглаживания. Мужчина неловко свалился в сторону, прижался к девушке. Полежал, отдышался.
- Можно, я сниму?
Умелые движения пальчиков, смешной невзрачный сдувшийся шарик, заполненный мутной жидкостью исчезает вместе с фейкой.
С тяжкой ленью встал, пошел за ней. Фея закуривает на кухне. Берет сигарету и мужчина. Он знал уже, что зовут фейку Олей, но кажется, еще не называл ее так... Теперь назвал. Беседа шла и о том, и о сем, девчонка расслабилась до конца, начала чаще улыбаться и охотно отвечать на вопросы.
- Ну что такого удивительного в растяжке – я гимнастка-художница.
- Как же ты совмещаешь?
- Да спорт закончился уже – травма...
Много чего успел выяснить мужчина за пару-тройку выкуренных сигарет. Фея не местная, из Питера (ну, почти земляки...). Диплом тренера, но работать не хочется. А работает в салоне, приехала в отпуск к бабушке, и обнаружила у нее в доме просто голую потрясшую нищету.
- Вот пришлось и тут на работу выйти.
- Как мамка, не обижает?
- Да нет, нормально тут, только заработки в два раза ниже, чем в Питере...
Чуть позже все повторилось. Умелые профессиональные движения, и при этом ощущение, как будто со своей девчонкой. Растаял мужчина от этих ощущений. Совсем растаял, когда понял, что устал, и во второй раз штурм к извержению не приведет. Да и зачем мучиться...
Оставшееся время он просто ласкал фейку, как любимую девушку. Ему это доставляло не меньше удовольствия, чем активный секс. Бусинка пирсинга в пупке, гладкий выбритый холмик над плотно сжатой щелкой, где внутри все розово. Нежная кожа и конечно же, эта гибкость... гибкость...
- Давай я тебя поласкаю так, как тебе больше всего нравится...
Молча легла на живот, отдав мужчине кошачью извивающуся спинку, и все что выше, и все что ниже.
И она... мурлыкала, наверное, раз уж фея стала кошкой.
А потом разом зазвенели два мобильника – его и ее, и волшебство закончилось.
Нет, чуть позже – после того, как она сама нежно и долго поцеловала его в губы.
|
Назад
Конференция
Вперед
Списком
Маленькие радости несвободного мужчины
Редактировать
Ответить
Цитата
